На пороге комнаты замечаю Ирину.
— Валерия Алексеевна, Рустам Ильдарович приглашает Вас на ужин. Стол уже накрыт в гостиной.
От одной только мысли, что сейчас я окажусь рядом с Рустамом, меня бросает в дрожь. Я слабо киваю в ответ, Ирина прикрывает за собой дверь и дает мне время, чтобы подготовится. Нахожу среди своего гардероба очередное чёрное платье и едва втискиваюсь в него со своим животом. Чёрный — мой номер один в ближайшие сорок дней после похорон.
Спустившись в гостиную, площадь которой вполне подойдет под футбольное поле, столбенею, когда замечаю сидящего за столом Рустама. На нём свежая чёрная рубашка и такого же оттенка брюки. На лице темная щетина, а в глазах мелькают нотки усталости. Хорошо, что мы сидим друг от друга далеко, даром, что, напротив.
— Ирина сказала, что ты искала меня? — слышится его низкий с хрипотцой голос.
— Да, я хотела поговорить, — отвечаю твёрдо и складываю руки перед собой.
— О чем? — Рустам невозмутимо берёт столовые приборы и приступает к телятине под соусом.
— Тимур… он звонил тебе накануне смерти. Я хотела узнать о чём вы говорили и почему именно ты? Тебе же плевать на него! Плевать на родного брата, к которому ты даже не удосужился приехать на похороны! — мой голос срывается на крик.
— Я был вне страны, — строго отвечает Тахиров прожигая меня взглядом чёрных глаз.
— О чём вы говорили, Рустам? Я не хочу ни на что беспочвенно намекать, но…
— Твои подозрения указывают на то, что я виноват в смерти Тимура? — усмехается Тахиров.
— Я просто хочу знать всё от и до, — стою на своём и не приступаю к еде пока у нас происходит такой эмоциональный диалог.
— Боюсь, что я и сам не знаю всё от и до, Лера. На этом разговор считаю оконченным.
Я не задаю больше вопросов, молча доедаю свой ужин и мечтаю поскорее уйти в свою комнату. Зарыться с головой под одеяло, унять наконец ту дрожь, которая пробивает моё тело. Общество Рустама меня раздражает, впрочем, как и его — моё. Доев свой ужин до последней крошки, отставляю тарелку в сторону и поднимаюсь с места.
— Приятного аппетита. И доброй ночи, — произношу я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направляюсь в сторону лестницы.
— Тебе ведь понравилось то, что ты видела? — его вопрос звучит мне в спину больше как утверждение.
Я гордо вскидываю голову и ничего не отвечаю, а щеки буквально пылают от стыда. Он и я, прекрасно понимаем о чём идёт речь и, хотя я пыталась выбросить обнаженный образ Рустама из своей головы, сейчас он вновь отчётливо в ней появляется и преследует меня весь оставшийся вечер и даже во сне.
