В квартире тепло и пахнет выпечкой. Я стаскиваю с себя шарф и куртку, снимаю ботинки, мою руки и, забывая обо всем, бегу к Надюшке, которая радостно улыбается на руках у няни. Ольга Семеновна передает мне малышку, и я прижимаю дочку к себе, вдыхая её сладкий молочный запах.
На лице Максима Романовича мелькает что-то похожее на удивление и… разочарование. Я же прекрасно понимаю, что не все мужчины адекватно реагируют на чужих детей. Но в этот раз становится как-то неприятно и обидно — я же не напрашивалась к нему в автомобиль, не просила подвезти. После моего ответа о дочери всё становится на свои места — похоже данный способ очень эфективен, чтобы отшивать назойливых мужчин.
А может и вовсе не удается. Голос дрожит от волнения и единственное, о чем я сейчас думаю, так это о том, когда мы увидимся с ним ещё.
— А ты почему обманул моего начальника? — произношу дрожащим голосом, и чтобы скрыть своё волнение лезу в сумочку, доставая оттуда ключи.
— Какими судьбами здесь, Рустам Ильдарович? — спрашивает мой начальник.
— Нет, ничего. Ты изменилась, Лера, — отвечает Тахиров, осматривая меня с головы и до ног.
Я смеюсь, кладу трубку и замираю на месте, когда улавливаю на себе внимательный взгляд Рустама.
— Надо же, какие люди! — восклицает Максим Романович увидев Тахирова.
— Хорошо, Лера. Я приду завтра, как обычно в восемь, — произносит она.
— Подожди, я посмотрю своё расписание, — лезу в сумочку, достаю оттуда свой ежедневник и пролистнув записи нахожу график работы. — Да, я смогу заменить тебя завтра. Конечно, рассчитаешься потом.
— Что? — мгновенно перестаю смеяться и краснею.
Когда выхожу в прихожую, то не нахожу там Рустама и дочь. Квартира, которую он купил для нас достаточно большая — три комнаты, сто двадцать квадратных метров. Стильный современный дизайн и красивая мебель. Будто всё подобрано согласно моему вкусу. Я неторопливо прохожу из комнаты в детскую. Неторопливо, потому что Надюшку Тахирову доверяю как никому. Приоткрыв дверь застаю там Рустама вместе с дочкой. Он находится без пиджака — рукава на рубашке закатанны до локтя, верхние пуговицы расстегнуты. Он бережно и сосредоточенно застегивает слип на малышке и бросает на меня короткий взгляд.
— Надя — это наша дочь, — поправляет меня Тахиров.
— Ты почему без шапки? — спрашивает он, едва улыбаясь уголками рта.
Я ненадолго чувствую себя среди них третьей лишней. Две высоких мужских фигуры возвышаются по обе стороны от меня. И только к одному из них меня неумолимо тянет словно магнитом.
