А вот об Элгане Вальдеган сообщил гораздо меньше. Гейза, похоже, ещё колеблется, а Элган всё-таки пытается добиться от города добровольного подчинения и оставить эти земли за собой. Наследник дома Атрай просил Совет помочь вернуть город под его опеку, но совещательный орган отдал ситуацию с Раской на волю Хранителя и решил не вмешиваться. Я усмехнулась на этом месте и пихнула Дайка в бок:
― Какие же они хитрющие!
― Кто?! ―Нянь повернулся и, улыбаясь, притянул меня к груди.
― Как выражается Берк, «эти древние старцы». Чистенькими хотят остаться! По их письму выходит, что это я теперь должна всё разгребать. Коли уж я богиня, то мне и карты в руки! Видите ли, я свободна и в действиях, и в решениях! Потрясающе! Хлоан написал, что примет любое моё решение о поддержке претендентов как своё и займёт мою сторону, и Совету об этом сказал, а они всё спихнули на меня! А ведь даже в глаза меня не видели! Я просто в шоке от того, как решаются дела государственной важности на Окатане! Вы подумайте, если Восток захлебнётся в крови, то они окажутся ни при чём, а боги будут во всём виноваты! Да-а-а... В моём лице они нашли идеального козла отпущения!
― Не козла, а коз-з-зу... ―высказался Макс, ехидно скалясь.
Дайк томно улыбался, прижимаясь и поглаживая не только по спине, но уже и по филейной части, Макс стискивал хвостом ноги, вылизывая ухо и шею. Похоже, что моя гневно-возбуждённая речь увела их мысли совсем в другую сторону и на какой-то серьёзный разговор мои мальчики уже не настроены. Я только собралась вырваться из крепких рук и цепкого хвоста, как раздался стук в дверь. Дайк скрипнул зубами, а Макс дёрнулся и резко обернулся.
― Кари! Дайк! Вы уже спите?! ―громкий голос Берка выдавал его полную уверенность в обратном.
― Да! И ты ложись! ―Дайк свесился с кровати, поднял сапог и швырнул его в дверь. Меня пробило на такой смех, что ни о каком дальнейшем обсуждении писем и положения в целом не могло быть и речи. Берк продолжал барабанить и мы его всё-таки впустили.
Каол был пьян и явился не с пустыми руками. Когда Дайк открыл дверь, он стоял покачиваясь и прижимая к животу бочонок литров так на пять-семь:
― Я т..т..ак вас всех люб..лю... ―заикаясь пролепетал он. ―Но больше н...не могу пить один. Хочу, чтобы вы раз...раз...разделили со мной с...счастье свободы!
Не успели мы выпить и по одной кружке вполне вкусной ягодной наливки, как в комнату опять постучали. Кареллу тоже не спалось, и он пришёл попросить у Дайка каких-нибудь «сонных» настоек или отваров.
