Включив увеличение, он рассмотрел внимательно то, что принял за машинное отделение.
Вот, это и есть их База. И попасть туда, и выбраться обратно, наверное, легко и просто. И если я осмелюсь… Мне ничто не угрожает.
Хм. Теперь по поводу места. Выбрано, конечно, недурно.
Ур-р-ра! Она расширилась в размере — раза в четыре. А ещё? Ещё расширилась — теперь чтобы рассмотреть, приходится изрядно ворочать головой. А ну-ка… Нет, теперь — уменьшилась до первоначальных размеров.
Однако я решил пока не показывать его своему диспетчеру — иначе невозможно будет осмотреть всё это не торопясь, и в спокойной обстановке.
— Да, вот теперь видно хорошо. Может, ты попробуешь пройти… по его следам?
Оглянувшись на круглые палатки временного объединённого Лагеря, Майкл усмехнулся: вон, налетели, как мухи на… Здесь и русские, и англичане, и японцы, и китайцы… Есть даже индийцы — даром, что в космос вышли только в позапрошлом году. С одной стороны, конечно, жаль, что скрыть от широкой общественности такую стратегически важную штуковину не удалось.
Господи! Он жив. О чём он и поспешил сообщить по рации, глядя, как к нему бегут, наводняя эфир приветственными и радостными криками, скафандры коллег, и тех, кто работал на очистке макушки Кургана…
Он развернулся, оглядываясь. Ноги вновь тряслись. Нет, всё в порядке…
Порядок. Пошёл я туда, куда докатился, подпрыгивая, словно на поверхности воды, оставляя, однако, практически вечные следы, мой камушек. Вот я и у кратера.
Но — что же, сами-то прилетевшие на этом Корабле… ушли? И бросили эту, наверняка невообразимо дорогую гигантскую машину, на произвол судьбы?.. Как-то не вяжется с этой самой логикой. А может…
Нет. Ничего путного. В смысле, находок, а не размышлений. Впрочем, и размышлений — тоже. Разве что о тщете всего сущего…
С этими немного сумасшедшими и наглыми мыслями, словно пьяный, я и шагнул на площадку входа-выхода. Сработала она сразу. Не ждала три минуты, как для выноса мусора. Но разобраться с этим я не успел. Да и ни с чем другим тоже.
Он — учёный-архивист. То есть, такой, который большую часть жизни работает с документами в архивах и библиотеках: с клинописными дощечками, манускриптами на папирусе, или полуистлевшем пергаменте, надписями в гробницах, и всём прочим в таком же духе.
— Разумеется. Посмотрю. Мне самому непонятно. Я Эванса знал и лично. Тьфу ты, чёрт — знаю, я хотел сказать… Ну, не то, чтобы хорошо, а виделись, как всегда на пересылочных базах, раза четыре… Он никогда мне не казался шутником, или идиотом. Да у нас таких и не бывает. — МакДугал не преувеличивал. Вероятность того, что в космонавты попадёт человек со слабой или нестабильной психикой, или, мягко говоря, неумный шутник, была ничтожной. Годы подготовки и тестирования выбивали таких из игры ещё на начальных этапах отбора кандидатов.
