Вот и есть о чём подумать. Значит, не всегда сестра-соседка нашего шарика представляла из себя необитаемую душегубку с серной кислотой в атмосфере! И эволюция шла, судя по-всему, практически идентично земной на каком-то её раннем (А может — и не очень раннем!) этапе!
Вошёл в обозначенный круг.
Пасть оказалась широко открыта — словно в судорожном вдохе, и язык вывалился наружу, тоненьким пустым чехлом распластавшись по плоскости пола. Зубы… Пусть он не зоолог, но зубы — однозначно травоядного. Ни клыков, ни резцов. Больше всего похоже на жевательные пластины — конечно, не как у коровы… Но где-то близко. Или он зря воспитывался до пяти лет на ферме!
— Коперник. Вот, я приблизился и сел, — он опустился на колени, хоть в громоздкой конструкции это было крайне неудобно, — Породы — вам видно? — монолитны. Скала идёт сплошная. То есть, я хочу сказать, что никто эту штуку, похоже, не засыпал гравием от котлована, как было бы, если бы строили что-то мы… Эти чёртовы трещины и возникли из-за того, что над ними — монолитная сплошная порода! — он поводил камерой вверх-вниз и в бока, чтобы дать картинку самой глубокой и широкой части трещины получше. — Сама пирамида, похоже, словно вросла в коренную породу…
Если ЭТО не живые (когда-то) организмы, то он вообще ничего не понимает!
Облако неопределённых очертаний полетело к центру кратера. Видно, всё, действительно, оказалось неплохо.
— Так вот, когда твои человечки отвалятся от иллюминатора, посмотри пожалуйста получше в северо-западном углу этого квадрата — там где-то с полчаса назад собирался сесть Эванс Голдблюм…
Ясно. Корабль. Вот это что — план-схема Корабля.
Центр. Геометрический. И здесь след — как в воду канул.
Джо удивился, но не очень — иногда потребность поболтать, или убедиться, что всё в порядке у совершающих штатные рейсы пилотов, возникала и у диспетчеров — причём без каких-либо указаний свыше: всё же, чем чаще человека отвлекают от всё того же одиночества, тем…
Преодолев первое, и вполне естественное желание убраться отсюда поскорей к чёртовой матери, он всё же подошёл к кромке площадки, и даже встал на колени, уповая на прочность скафандра, и то, что самая крупная из наблюдаемых тварей не больше его ногтя — не укусит!.. Ну, по-крайней мере — сильно.
Хуже всего с этим проклятущим скафандром. Он у меня как заговорённый. В прошлый раз, когда при посадке сорвало основную антенну, и пришлось регулировать и настраивать её и маршевые дюзы, у меня испортился мочеприёмник. А не слишком приятно ощущать на ноге, а затем и в ботинке, пусть свою, пусть тёплую, но… И потом чувствовать, как она ещё и хлюпает при каждом шаге. А в позапрошлый раз проблемы были с микрофоном. Я диспетчеров слышу отлично, а они всё время переспрашивают: — «А-а?.. Что?..» — оказалось, чёртова мембрана склеилась с корпусом — от паров. А пары выделились из-за моего позапозапрошлого насморка…
