— Успокойся, Блич! — крикнул, плотно вцепившийся в спину короля Тропы Секретарь. Он, наконец-то прекратил причитать, потому что увидел зубцы и поверил, что всё получится.— Это разбойничьи сапоги! Они крепятся ремнями на колене и бедре и не сползают!
На предпоследнем перекрёстке на них напали три человека в траурной одежде, но без татуировок. Убив их, Виклор Волк пояснил:
— Сочувствующие. Те, кто не преступник, но подражает преступникам, восхищается подвигами ночной армии. Смерть Смотрителя для них такая же трагедия.
Когда они оказались возле крепостной стены, Виклор сменил дагу на медвежий нож и сказал, подбросив его на ладони:
Но когда рядом высекла искры из камня алебарда, Блич всё-таки прыгнул.
Весь мир идёт на меня войной, — тоскливо повторял припев гениальной песни Блич, скитаясь между городами и странами. Весь мир идёт на меня войной, — шептал, вынужденный ночевать с профессором и сестрой прямо на улице, потому что в одной из гостиниц притаился охотник. Весь мир идёт на меня войной, — горько констатировал, вспоминая бойню в Фаэтоне, когда не все люди приняли участие в избиении общины Теней, но только один единственный встал на их защиту.
Виклор обогнал его и перегородил дорогу. Вынул нож. Блич отступил на шаг. Виклор протянул нож рукояткой вперёд.
— На шесть футов в длину и на десять футов вглубь. Хотя, если честно, там и хоронить особо нечего. Так что, против меня теперь весь преступный мир.
— Весовая сталь, говоришь?
Перед самыми зубцами стены Блич сполз к сапогам Волка. Ощущение, что сейчас он разобьётся, пронзило душу. Мальчик закричал и замахал ногами, заставив Виклора раскачиваться.
— Сволочь! Ты знаешь, как меня оскорбил? Знаешь, как мне противно гадать, где он меня успел потрогать? Знаешь, как досадно понимать, что я сам пришёл к нему в лапы? Знаешь... Что ты вообще знаешь, кроме своего идиотского кодекса?! Неправедно ему! Нашли праведника! Один ханжа девчонок губит, второй, праведник, с сотней трупов на совести, маскарадом тыкать будет! Куда ни плюнь, в святого попадёшь! Достали!
— Ты сумасшедший, Викки! — ударив себя по щекам, взвизгнул Секретарь. — Ты, действительно, думаешь, вскарабкаться таким манером на стену и не уронить нас?
Ошарашенный Блич остался один. Без оружия. На стене, где вовсю кипит бой между стражей и обезумевшими бандитами.
Праведно ведёт себя молодой. В пример многим старикам праведно. Скромность — первая добродетель видных каторжан.
Блич решил, что раз ему не дают пройти, сменить тактику. Он демонстративно сел на землю и обхватил колени. Как мог показывал, что он лучше просидит здесь всю жизнь, чем сделает хоть шаг в их компании.
