— Я тебя отвлёк своей блистательной улыбкой.
— Что произошло? У тебя ещё есть наглость спрашивать?! Ко мне уже давно должна была вернуться хотя бы часть маны, но колодец по-прежнему пуст!
Белый маг положил руку на меч, который уже отозвался на его гнев знакомым гудением. К Тьме всех одержимых мертвецов всех берегов всех рек мира! Сейчас Заревингера Зируса интересовала только одна нежить.
Конечно, они понимали его. Особенно, Заревингер. Нейк Шанс вспомнил этого мага, продолжив делиться знаниями о колдовской расе.
Судя по значку на ливрее, это был дежурный расследователь, от которого Ловило и узнал, с кем ужинает в десять вечера начальник Герцогова Ока.
— Что? Ты на поворотах-то лошадей придержи. Без меня тебя бы раздавил этот слизняк, — Невилл сделал красноречивый кивок в сторону сразу забывшего про объявление сыщика. — Борясь с грязью, нельзя не испачкаться!
— Не соглашусь.
— Колдуны, он ваш. Любыми методами.
Увы, и у Заревингера успехов не намечалось. Ещё немного поколдовав впустую, Клинок Гнева сказал, что должен срочно встретиться с Клинвером. Возможно, чёрный маг сможет со стороны оценить, что он делает не так.
Старожил реки, — плешивый мужчинка, правивший новой (только с верфи!) большой лодкой, — на расспросы об ожившем мертвеце вообще рассмеялся и так убедительно рассказал о том, что на этих берегах, если забыть про пьяниц, тихо, как в полночной церкви, что Заревингер уже начал сомневаться в существовании одержимого. А уж не разыграл ли его некромант?
Чаще всего одержимые гибнут в первые же минуты естественным путём. Река сжигает их, словно огонь — давний договор то ли с элементалиями воды, то ли с водяными, то ли с какой-то подводной нечистью. Он пропустил эти уроки в школе, точнее не помнит. Чтобы случился полноценный одержимый, или в первые полчаса его должен кто-то выловить из воды, или смерть должна произойти на берегу.
— Служить вам мне в радость, господин Ставрог.
Он говорил с трудом, чувствовалось, идея геноцида народа Теней ему нравится ещё меньше Клинвера, но белый маг пока не видит иного выхода.
— Ты ребёнок, Клинвер, ты просто безответственный ребёнок... Тебе вообще в голову не приходило, что рано или поздно я всё равно догадаюсь?
Словно и не было никакой дружбы и братания. Вновь чёрный маг и белый ненавидели один другого. Но уважение, какое испытывают все отмеченные печатью мужества, к хладнокровию перед угрозами, пробилось в душу Заревингера даже сквозь гнев.
