— Спасибо, — от чистого сердца поблагодарила родителей, обняла каждого, поцеловала. А потом спросила: — А что если я стану следующим наместником Новомана?
— Я хочу стереть воспоминание о первом поцелуе. Мне нельзя быть зависимой от этих романтических бредней, понимаете? Они сводят с ума. Я злюсь на себя, что ничего не могу с собой поделать.
— А я знал и изменил своё будущее, так что не бойся перемен, не бойся совершать ошибки, набивать шишки, просто учись. У тебя еще есть время передумать.
— То что? — не хотела признавать очевидного Даша, надменно оглядываясь на нас. — У Маши эксклюзивное право носить золотые платья? Или что, все, глядя на золотую розу, решают, что под ней подразумевается наша золотая наследница наместника? Что?
Вызов на поединок так и не последовал, хотя Гри надеялся, что Мартан не стерпит, но, видимо, тот понял, с кем решил тягаться, и дорогу Бурелю лучше не переходить. Мария не для таких, как Мартан. Он просто не создан для неё.
Лиза подошла ко мне, мы вдвоём оценили труды Даши. Всё же она талантище. Картина просто захватывающе мрачная. Гри было не узнать, и бедненькая роза с худенькими ножками жалобно выглядела в цепких пальцах альбиноса.
— А что случилось? — спросила у меня мама, я вздохнула, не зная как и признаться.
— Я тут огурчики взяла и немного тортика, — пробормотала она, приближаясь к нам.
Пошли вторые сутки как они вернулись со станции, Чия очень переживал за друга, и всячески поддерживал, порой откровенно надоедая своей болтовнёй. Но время обеда и нужно стоять в коридоре, охранять покой семьи наместника вместе с остальной охраной. Остан как раз рассказывал об очередной выходке своей жены-землянки, как вдруг мимо них пробежал Бурель. Стемп хотел было проследить за ним, да только через десяток секунд из столовой выпорхнула янара, и им с Останом пришлось следовать за ней. Она была чем-то весьма взволнована, но, не проронив ни слова, влетела в двери своих апартаментов. Мартан переглянулся с Чия, тот пожал плечами. Чуть подождав, Стемп предложил зайти к янаре чтобы убедиться, что с ней всё хорошо. Решение напарнику не показалось чем-то неправильным и вскоре оба были в розовой гостиной, призывая янару из спальни. Та вышла, улыбаясь им как родным, спокойная и довольная.
— На всеобщее обозрение я её точно не планировала выставлять. Да и мне она здесь не нужна. Хочешь, тебе подарю, — предложила мне Даша, а я замотала головой.
Удалив все записи, Бурель вышел из комнаты наблюдения очень задумчивым. Впервые он подумывал купить картину, вот только куда её такую повесить? В спальню?
