— Ну наконец-то, господин Круифф, — обрадованно улыбнулся крепкий блондин в штатском, однако от Йохана не укрылся ни хищный блеск бесстрастных стальных глаз, ни сила в руках неизвестного, с которой он помогал сесть в капсуле. Все инстинкты Круиффа верещали как сирена. Тот, кто его разбудил, нёс в себе ещё большую опасность, чем манаукцы, которые его отправили в рейс до Анны.
— Конечно слышит, но тем не менее пока реагировать не может.
— Я сейчас узнала кое-что ужасное, — поделилась с подругой. Новость и вправду почему-то настолько для меня шокирующая, что даже бессонная ночь из-за поцелуя Гри ушла на задний план.
— Вам стоит принять душ, — тихим, напряжённым голосом оповестил, затем сжал мои плечи и развернул к себе.
— Это же ты и дворецкий! А ты видела его дьявольскую ухмылку, и как он к тебе тянет руки с острыми когтями. Брр-р, как Дашке удаётся так всё вывернуть? Я помню ваш танец, вы смотрелись очень красиво и страстно! Просто восхитительно! Я бы даже сказала, ты так легко порхала, словно бабочка, а он искусный танцор. И вот как всё это можно вот так вот нарисовать?
Гри
Белые лёгкие облака проплывали по голубому небу, гонимые ветром на юг. Тёплая погода обещала к полудню разрастись в зной. Лето в столице Яшаме редко мучило своих жителей пеклом. Обычно температура воздуха прогревалась в среднем до тридцати. Нырнув в кристально чистую воду открытого бассейна, Гри смотрел на ровные синие плиты, уложенные на дне, но мыслями был рядом с янарой. Вчерашний день принёс очень много милых моментов. Манипуляции по привязке новоманской красотки давали свои плоды. Многие заметили странное поведение Марии, тем приятнее, что причина была именно в нём, в Буреле. Ему нравилось играть с ней, заодно мстить зарвавшемуся телохранителю. Наместник здорово отчитал того за прогул смены, не помогло даже заступничество начальника охраны. В конце концов, не склад овощной охраняет, а самое драгоценное, что вообще существует в Галактике, янару!
— Постойте. — Мартан упал на колени передо мной и схватил за руки, не давая встать с кресла. — Я клянусь, никому ничего не скажу. Я помогу.
Мартан отстранился, но не убрал рук, ласково гладил по мокрым щекам, а мне было стыдно открыть глаза. Я вся словно горела в пламени своего позора. Как можно было так оступиться, ещё и втянула в это Стемпа.
— Ну, Кош, что за ужасы ты говоришь опять? Девочки так мило дружат, а ты рассорить их хочешь.
— И всё же я боюсь, — призналась родителям. — Я совершенно не вижу своего будущего, не знаю.
