— Я чего-то не поняла, — пробормотала, а Лиза вздохнула.
— Его нельзя отправить на Шиянар. Если только бабулю позвать на Новоман, — тут же догадалась я задумке дворецкого.
— Наместника я возьму на себя, — поспешил успокоить меня Гри.
— Да, ты права! Мы не безвольные нонарки, мы манауканки, и мы сами вершим свои судьбы.
— Ещё и роботов чинит, — напомнила я.
— Хорошо отношусь, — по-доброму улыбнулась мне мама, затем погладила по щеке. — Наконец-то ты стала ими интересоваться. Совсем взрослая стала.
— Вы! — выкрикнула, ткнув пальцем ему в грудь, придерживая платье, чтобы не скатилось на пол. — Да как вы смеете меня целовать без спроса! Это нарушение правил! Я пожалуюсь отцу, и вас быстро спровадят на Шиянар.
Я хотела спросить какое, но Гри не дал и рта открыть. Его горячие губы накрыли мои, ладони ласково обняли моё лицо, не позволяя вырваться, а я стояла истуканом, впитывая новые ощущения ласковых прикосновений. Гри умело играл со мной, я осознавала это, однако мне нравилось то, что он творил губами. Сладкая нега растеклась по телу, приятная лёгкость накрыла. Я часто-часто заморгала, а затем и вовсе зажмурилась и приоткрыла губы. Сразу же поведение мужчины изменилось, он прижал меня к себе, горячей рукой обжигая обнажённую кожу в расстёгнутом вырезе платья. Вздрогнула, когда его язык стал вольничать и вытворять что-то невероятное, волнуя меня ещё больше. Мне стало так жарко, что щёки запылали. Гри мял мои губы своими. Его пальцы массировали мой затылок. Я забылась в его руках, не останавливая, не возмущаясь. Да и смогла бы я остановиться сама? Гри отстранился, покрывая лёгкими поцелуями моё лицо: и кончик носа, и веки, и виски, а затем шею. Вскрикнула, до того пронзительно сладко оказалось почувствовать его губы у самого ушка.
Вернувшись после завтрака к себе, набрала Лизу.
— Звучит как обещание, — еле слышно произнёс он, а я, досадливо поджав губы, ретировалась на своё кресло. Стемп тут же помог пристегнуться, уговаривая не обращать на дворецкого внимания. Да как не обращать?! Когда он так странно смотрит прямо в глаза, что внутри всё сжимается и становится горячо!
Йохан пытался открыть глаза и высказаться по поводу насильственной побудки. И с чего это неизвестный взял, что рейс задерживался именно из-за него? Почему вечно чуть что, так виноват Йохан. Что за Вселенская несправедливость?
— Маш, ты только не нервничай, но эскиза нет. Дашка словно в трансе, а я не сразу это заметила. Я тут ей душу изливаю, жалуюсь на мать, а в ответ она угукает, а когда я закончила, то поняла, что она даже не слушала меня! Сидит, рисует. Я её попыталась силой оторвать от стула, и вот, — указала на своё лицо Лиза, — получила кистью чуть не в глаз. Так что придётся потерпеть и подождать, пока у неё вдохновение не иссякнет, и она не дорисует. Кстати, там нет ничего про станцию. Но ты же видела, что она рисует! — трагическим шёпотом закончила Махтан, а я вздохнула.
