Я обернулась к Гри, и наши взгляды встретились. Лёгкая и вежливая улыбка коснулась его губ. Тень от чёлки скрыла наполовину его глаза, и они таинственно блестели. Я сегодня сама не своя, определённо, потому что моё сердце второй раз за день странно себя вело вблизи мужчины. Видимо, проснулись гормоны. Иначе объяснить своё смущение я не бралась. Тонкий аромат мужского парфюма невесомой лентой окутывал меня, тревожа. Я не могла отвести глаз, давя в себе порывы прикоснуться к дворецкому, чтобы понять, что же тянет меня к нему. На влюблённость это не похоже. Я читала миллионы историй, и внутри меня не порхали бабочки, и не было взрыва сверхновой. Просто натянутые канаты и сладкая грусть в душе. Это всё запреты. Да, наверное, дело в них. Ведь сладок запретный плод, а я не могла себе позволить забыть кто я. Я янара. Я надежда на лучшее будущее не только Шиянары, но и всей Манаукской Федерации. На мне лежал тяжёлый груз ответственности, но губы чуть-чуть покалывало, как и кончики пальцев.
Гри первым опустил взор, и мне даже легче дышать стало. Я сглотнула, прикрыв глаза, но тут же распахнула их, на миг задохнувшись, словно меня облили ледяной водой, когда услышала вопрос:
— Дорош картину собирала?
— Что? — ахнула и даже отошла назад от ставшего враз опасным дворецкого. Он или прозорливый, или же сообщник шияматы. Но в любом случае это чревато разоблачением!
— Я должен извиниться перед вами, янара. Я честно не знал какой подарок прислала вам шиямата. Я виноват перед вами и постараюсь, чтобы никто о нём не узнал.
Фух! Я мысленно выдохнула, выходя из квантовой суперпозиции. Вот честно, я была ни жива ни мертва, зато теперь просто астероид с души свалился. Бурелю я верила, потому что ему верил отец, а тот отлично разбирался в людях.
— Как ты узнал о нём? — Хотелось немного подробностей.
— Проследил за вашими телохранителями, спустился в подвал и лично пообщался. Неприятный тип, — поделился своим мнением Гри, разрядив обстановку.
— Не то слово, — усмехнулась в ответ, вспоминая землянина.
— Я позабочусь о нём, — повторил дворецкий, а я остановила его взмахом руки.
— Не стоит. Я сама позабочусь о нём после бала. Просто не рассказывай о нём никому, особенно отцу, кажется мне, что бабуля завела очередную игру и желает потрепать ему нервы. Я хочу оградить его от переживаний.
— Я понял, янара. Но можно узнать, как именно вы думаете позаботиться о землянине?
Я долго мерила взглядом Буреля, который выглядел вроде бы и услужливым, по лицу эмоций не прочесть, вот только что-то тревожило меня, что-то тёмное в его алых глазах, тяжёлое.
