— А я первый заметил, что фотографировал не один человек, а трое! — хвастливо сказал абсолютно счастливый Макс. — И каждый свой участок.
— И что это значит? — спросила Юля.
— Это значит, что одновременно в нескольких местах города произошло нечто, — задумчиво сказал Влад. — Что мы сейчас и попробуем определить. Или проанализировать.
При виде машины, в которую надо садиться, Юля чуть не присвистнула. И как-то так получилось, что Макс и Юля, не договариваясь заранее, одновременно устроились на заднем сиденье Владова джипа.
Удивляясь, Юля чувствовала себя с ними так, словно знала обоих очень давно. Может, поэтому за время дороги легко выложила им основные вехи скудной своей биографии до момента, как попала к Алексеичу.
Ничего особенного. Отучилась в школе, поступила в университет, на факультет менеджмента и маркетинга — на радость родителям и младшей сестре. Всё, как у всех, в обычной среднестатистической семье. Всё пошло-поехало не так, когда Юля заканчивала первый курс, а в город приехала бабушка по отцовской линии. Та самая, от которой сбежали, поженившись, родители. Бабушка овдовела и решила осесть рядом с родными, которых до сих пор не то что не привечала — слышать о них не хотела. Купила в одном доме с ними квартиру. И выяснилось, что у неё больные ноги. А помочь некому. Родители работают. Лиза учится. А бабушке требовался ежечасный уход. Денег в семье на сиделку не было. После долгих споров и слёз Юля, сдав экзамены за первый курс, ушла из университета. Через три месяца работы на бабушку, особу капризную и не терпящую никаких возражений, Юля поняла, что в её жизни наступила сплошная чёрная полоса: домой она приходила, чтобы только свалиться на кровать и спать чёрным, беспробудным сном. А утром всё начиналось сначала: встала, привела себя в порядок, прибежала к бабушке, подняла её с кровати, помогла дойти до ванной комнаты, помогла с утренними процедурами, затем одеться, сесть в инвалидное кресло, включила для неё телевизор и отправилась на кухню готовить завтрак. Потом уборка квартиры, пробежка по магазинам — и не дай Бог где-то задержаться и не прийти домой к уговоренному сроку…
До весны Юля чувствовала себя тупеющей до состояния робота. На уме только расписание, от которого нельзя отступить ни на шаг, иначе… Иначе нервы ни к чёрту будут. Плакать она уже перестала, так же тупо выполняя все дела по дому, как тупо, без реакции, выслушивая гадости от родного, казалось бы, человека… Хотя… Уже собиралась попросить родителей дать ей возможность работать где угодно, лишь бы оплатить услуги сиделки при бабушке. А они чувствовали себя виноватыми, но просили лишь об одном — терпеть. Разводили руками — что делать-то? Бюджетники — много ли получают…
