— Слава Артоне, снова сон…
Задыхаясь, молодая девушка резко приняла сидячее положение посреди ночи. Перед её взором, в темноте — до сих пор, угасая, проходили ужасающие кровавые сражения, где перемешались вопли живых и неживых существ и тварей. Кошмарные создания, воины света, невиданные твари, люди, эльфы, орки и прочие существа — бились в её сне с невиданной доселе ожесточенностью, погибая, сотнями и тысячами от клинков и когтей. В колдовском мареве, созданном магами, демонами и высшими созданиями, которые так же принимали участие в битве не на жизнь, а на смерть — пылал сам Астрал…
Только со временем отступил страх и наваждение. Чувства приходили в норму, вырисовывая привычную обстановку просторной, дорого обставленной комнаты, даже ночью выглядевшей со вкусом по одним очертаниям теней. Истинным женским вкусом.
Картинка того сна была настолько реальной и ужасающей, что девушка долго ещё не могла окончательно прийти в себя, вытирая дорожки от слез, продолжая тяжело дышать. Её сердце билось настолько часто, что грозило выскочить из груди — разорвать клетку-плоть и легкую ночнушку.
Посидев ещё немного в таком состоянии, она спустила босые ноги на пол и, почувствовав его легкую ночную прохладу, легко подошла к столику с прозрачным кувшином, доверху наполненным водой.
Пара судорожных глотков и сбившееся дыхание начинало приходить в норму. Образы в голове так и не желали уходить на задний план, ярко сменяя друг друга в хаотичной пляске.
Как и во многих снах до этого, она бежала к какой-то своей цели, всё никак не имея возможности её достичь. Вот только запомнилось чьё-то лицо, лицо какого-то воина, со странным выражением лица, будто желающего что-то сказать… и все…
В конце концов, она сумела успокоить себя и легла обратно. Но что-то в душе не давало ей покоя. Что-то, что вот-вот должно было произойти, изрядно вытянув струны судьбы до критического состояния, которые начали лопаться, по всей видимости — именно в этот промежуток времени…
* * *
Всё изменилось в один миг: прошла дремота, сны, видения и кошмары куда-то пропали, сразу окунув дремавший неведомо сколько разум в суровую реальность. Всюду вокруг бушевала яростная стихия. По лицу то и дело били песчинки, злобно и больно впиваясь в кожу своими острыми краями. Ураганный ветер ревел в настоящей ярости редчайшего гнева стихии! По-другому эти кошмарные порывы ветра называть было попросту нельзя. Становилось тяжело дышать. Интуитивно хотелось прикрыться руками, спрятаться от всего этого, закутаться в материю, но Александр не мог, вернее, затекшим рукам, заведённым куда-то за спину — что-то мешало.
