— Нет, Анна, ты сама в тот портал влезла. Я пытался тебя остановить, но ты слишком спешила. Теперь ясно, куда и зачем. Но мы отвлеклись… Где Эвенар?
— Понятия не имею, — проговорила, устало вздохнув. — У вас же есть средства связи? Там амулеты какие-нибудь?
— Его артефакт связи деактивирован. Все амулеты — тоже. Самого его найти не выходит. И ты хочешь сказать, что это не похищение?
Он смотрел на меня, как на опасную преступницу. И под этим взглядом мне впервые с момента появления в этом мире стало по-настоящему страшно. Эрик явно говорил серьёзно. На самом деле считал меня виновной… и не верил ни единому моему слову!
— Слушай, а у вас водятся детекторы лжи? Или, может, есть другие способы проверить, говорит ли человек правду? — я смотрела Эрику в глаза, надеялась разглядеть в них хоть проблеск теплоты или других человеческих эмоций, но видела лишь серый лёд.
— У нас для этого есть эмпаты и менталисты, — холодно ответил он. — Но ты не поддаёшься ментальному воздействию. Пробиться в твоё сознание невозможно, и это тоже феномен для обоих наших миров. Думаю, именно поэтому тебя и завербовали.
— Да никто меня не вербовал! — выкрикнула, поднявшись на ноги. — Эрик, я простая девочка с Земли, попавшая в твой мир по твоей же ошибке! Если бы не ты, я бы в тот лес даже не сунулась!
— Враньё! Ты несколько дней уговаривала Иру пойти с тобой погулять по горам. Уверен, твоей целью было именно то самое место, где твои подельники собирались открыть портал!
Он тоже встал, и теперь нас разделял только небольшой стол, да и тот сейчас не казался мне преградой.
— Да ты несёшь чушь! И принца твоего я не похищала! Это клевета и твои глупые домыслы! Не на кого преступление повесить? Нашёл крайнюю?!
— Ты не крайняя, а преступница! Диверсантка, которой самое место на каторге или на плахе!
То, что произошло дальше, даже для меня стало неожиданностью. Злость и раздражение неожиданно полностью заглушили здравый смысл. И вместо того, чтобы продолжать доказывать Эрику, как он не прав, я замахнулась и от всей души влепила ему пощёчину.
Шлепок получился таким громким, что звук от него эхом разлетелся по комнате. Вот только этот гад даже головы не повернул, будто был не человеком, а бронзовой статуей. Будто мой удар для него — что укус комара.
Ладошку жгло, на левой щеке белобрысого гада всё сильнее наливалось красное пятно, а сам он всё так же стоял на месте, только теперь смотрел на меня совершенно безумными, дикими глазами, в которых я сейчас видела собственную страшную гибель.
