Ну что же, первое впечатление от посещения торга у меня такое — барахолки во всем мире одинаковы, но средневековая барахолка колоритнее, сюда ходят в основном не для того, чтобы купить или продать, сюда ходят, чтобы пообщаться. Из-за куртки меня все принимали за охотника, поэтому отношение было более чем доброжелательным, продавцы с радостью сообщали мне последние новости и давали консультации по нужной теме, а девушки просто стремились поболтать и позубоскалить, как потенциальный жених я здесь не рассматривался, статус не тот. Походив по торговым рядам пару часиков, я понял, что если хорошо поторговаться, то моих средств должно хватить, а вот дальше возник вопрос, кем в результате я должен стать, благородным или мещанином. Купцом не получится, в этой категории слишком много условностей, каждый элемент одежды что-то да означает, да и не знаком с их спецификой, впрочем, я и за мещанина сойду с большой натяжкой. Казалось бы, чего здесь думать, одежда благородного должна быть значительно дороже мещанской, но получается не так. Спроса нет. Носить одежду с чужого плеча для аристократа оскорбление, только очень бедные баронства могут пойти на такое, а другим сословиям риск, за это и штраф огромный могут прописать. Кстати говоря, мне тоже, печать-то Клегистар свел, единственная надежда на то, что никто не будет требовать ее показать, здесь никому даже в ум не придет, что кто-то без особых на то прав будет строить из себя благородного. Немного поколебавшись, решил все же, вернуть себе статус.
— Поосторожней парень, — приподняла брови торговка, когда я стал рыться в вещах, которые здесь не пользовались спросом, — уж не для себя ли выбираешь?
— Не хочешь продавать? — Сделал я удивленное лицо. — Мне уйти?
— Так ты все одно не купишь, замызгаешь только. — Проворчала женщина.
— Почему не куплю, если сговоримся? — И наклонившись к владелице вещей, в полголоса поведал. — Хозяин сам сюда прийти не может, а я по комплекции один в один его сынок, поэтому и поручили поискать чего-нибудь подходящего.
— А не врешь? — Она окинула меня взглядом, а потом хитро прищурилась. — Сам-то не ряженый, случаем.
— Конечно ряженый, — хмыкаю в ответ, — разве меня бы в платье слуги баронства на торг послали одежду выбирать, это позор какой.
— Я не про то, — нахмурилась женщина, — вдруг ты из благородных.
— Ты думаешь я сын барона? О… Польстила, — расплылся я в улыбке, — нет не посчастливилось сыном барона родиться. Хотя у своего хозяина сыном не хотелось бы быть, беден как монах, не жалует его супруга, денег много не дает, он все на пыльцу косится.
