— И как быть? — прикрыла глаза, сейчас его прикосновения были нужнее всего.
— Лететь домой. Так получится гораздо быстрее. Здесь оставаться на ночь нельзя, тебе нельзя.
— Хорошо.
Романо встал, подхватил ее на руки и отправился на поиски ближайшей поляны или открытой местности.
А через полчаса они уже были на площадке перед входом в ее комнату. На сей раз полет прошел куда легче, видимо организм находился в таком стрессе, что полностью сконцентрировался на физических ощущениях, на боли, а на остальное уже не хватило сил. Романо внес ее в спальню.
— Тебе надо помыться, — поставил на ноги и посмотрел на следы крови, что краснели на внутренней части бедер.
И ушел. Просто отвернулся и ушел. Надя аж за сердце схватилась, настолько стало горько, гадко. Но все же собрала остатки сил и поплелась в ванну. И только хотела шагнуть в душевую кабину, как услышала спешные шаги. Романо вернулся, причем в руках держал какие-то тюбики, спреи. Бедняжка даже спрашивать не стала, что это такое, важнее было то, что он вернулся, не бросил после всего. А Романо включил воду, выставил температурный режим, чтобы была чуть теплая, затем взял гель для душа.
— Вспенить и смыть? — улыбнулась через силу.
— Да, сладкая, — выдавил в ладонь, вспенил и начал медленно растирать гель по ее спине, потом развернул к себе передом, коснулся груди.
Романо чувствовал ее усталость, малышка еле на ногах-то держится, потому мучить не стал.
— Между ног помой сама, — смыл с нее пену, — боюсь сделать больно.
И пока Надя, кривясь и ойкая, домывалась, Романо тоже принял душ. А после вытер свою чаюри и отнес в кровать.
— Вот, возьми, — вложил в руку мазь, — обезболит и если что, снимет воспаление.
— С чего вдруг такая забота? — посмотрела на него с тенью недоверия.
А он сел на край, провел пальцами по ее лбу, щеке, снова дотронулся до губ.
— Потому что мужчина должен заботиться о своей женщине.
Больше Надя ничего не сказала, но тут же напряглась, когда он встал. Уйдет? Только Романо не ушел, он всего лишь убрал с кровати мокрое полотенце, после чего забрался к ней под одеяло, сразу обнял. Романо понял, в чем ее страх, однако не будь этого страха, все равно бы не ушел. Надя сейчас полностью открыта ему, ждет его присутствия и это чувство взаимно.
Уснула конфетка быстро, а он еще какое-то время лежал, смотрел на тени от веток, что подрагивали на стене, слушал спокойное дыхание своей девочки. Нет, отпустить ее точно не сможет и никакие другие чаюри ему больше не нужны. Однако беда в том, что у них осталось всего два с половиной месяца.
