— Романо, — сорвалось с губ, — не надо.
Хотя внутри все уже огнем горело, загорелось еще во время поцелуя, а сейчас этот огонь необходимо было потушить. Вдруг ощущения изменились, Надя глянула вниз и резко дернулась. Его язык выглядел иначе, словно змеиный.
— Тише, — накрыл ладонью ее лобок, надавил, чтобы не двигалась, — тебе понравится, — голос тоже изменился, стал каким-то шелестящим.
Раздвоенный на кончике язык касался клитора, лаская его уже по-новому, то и дело нырял в складки, когда же проник во влагалище, Надя не выдержала, развела ноги еще шире, а пальцы запустила ему в волосы. Все произошло на инстинктах, ибо сознанием завладело желание, и вид этой дикой ненормальной ласки только возбудил, тогда, как должен был испугать.
Неожиданно он поднялся и снова поцеловал в губы. Дотронулся языком до ее, и Надя сдалась, это стало последней каплей. Но главное для Романо, она начала целовать его сама, не испугалась ничего, и открылась, впустила дракона в свое сознание, отчего не смогла сдержать слез, ибо энергия потоком хлынула в нее, усилила оргазм, всколыхнула все эмоции.
— Что ты со мной делаешь? — прошептала спустя минут пять, когда немного пришла в себя.
— Поверь, Надя, — коснулся ее покрасневшей щеки, — намеренно я ничего не делаю. Это происходит само по себе, — после чего оттолкнулся от камня, на котором она сидела, и поплыл вперед.
И хорошо, что уплыл. Надя сглотнула ком, образовавшийся в горле, огляделась, прислушалась к шипению воды. Она видит, слышит, осознает себя, на гипноз вроде не похоже. Тогда что? Неужели сама захотела? Не могла же, не должна была. Затем прислушалась к себе, в душе царил покой, в теле ощущалась легкость. Как в то утро… А если бы он захотел большего? Тоже поддалась бы? По собственной воле?
Романо отсутствовал довольно долго, когда же вернулся, выглядел крайне задумчивым, но в то же время расслабленным.
— Нам пора возвращаться, — выбрался из воды и сел рядом.
— Мне страшно. Я с определенной поры очень боюсь высоты.
— Придется потерпеть, — уставился на пятно лунного света. — Я постараюсь лететь низко, насколько это будет возможно.
— Скажи, — покосилась на него. — Нет, поклянись.
— В чем? — усмехнулся.
— Что отпустишь меня, как и обещал.
— Прости, сладкая, но клятв я не даю. Зато слово держу. Все, пойдем.
Помог ей подняться, снова оглядел с ног до головы. Еще три недели конфетка будет рядом… потом придется отпустить.
А Надя снова начала нервничать.
