А Надя добрела до своей спальни, села на кровать. Что же сегодня будет? Чего от нее потребует этот монстр?
Душа выворачивалась наизнанку, в груди не хватало воздуха, от беспомощности хотелось криком кричать. Почему именно она? За какие такие грехи? Вдруг стены начали давить, а голова загудела так, что Надя вскочила и поспешила на улицу. Надо было срочно хоть что-то сделать. Хоть что-нибудь. И она с разбега прыгнула в бассейн. Когда оказалась под водой, медленно выпустила из легких воздух. Ей захотелось опуститься на дно, очутиться в теплой темноте, услышать шум воды. Видимо это то особое состояние — утробное, которое дарит ощущение защищенности, покоя. Именно этого сейчас и не хватало.
Но, увы, ее единение с собой нарушили. Надя сначала заметила темную фигуру, коя погрузилась в воду, а потом ощутила руки, которые подхватили ее и вытянули на поверхность.
— Ты совсем спятила?! — глаза Романо сияли красным светом, на теле проявились огненные вены.
А Надя сделала глубокий вдох, после чего закашлялась.
— Я всего лишь хотела поплавать, — произнесла сквозь тяжелое дыхание.
— На дне собралась плавать? Жабры никак отрастила? — он злился, причем сильно. Так сильно, что изо рта вырывались клубы дыма.
Романо усадил ее на край бассейна:
— Я же тебе сказал и не один раз, что мучить не буду. Чего ты все убиваешься?
— А разве может быть иначе? Вы меня похитили. Грозитесь убить, если что-то не понравится.
— Но в твоих силах делать так, чтобы мне все нравилось. А слезы, истерики, попытки воссоединиться с предками — это не то, что мне может понравиться. Об этом я тоже говорил. Все, идем.
Вылез из воды, схватил ее за руку и поволок обратно в комнату, где снял с Нади мокрый сарафан и с раздражением отбросил его куда подальше.
— Эта тряпка меня уже бесит. И почему не надела белье? Вера должна была предупредить.
Но ответа дожидаться не стал. Романо снял с себя мокрые штаны, правда, трусы оставил. Не время ей видеть особенности его тела, затем сел на кровать, прислонился к спинке, а Надю усадил у себя между ног.
— Раздвинь ноги, — взял ее под грудь и прижал к себе.
На что она замотала головой, а ноги только сильнее сжала.
— Раздвинь, говорю, — и коснулся горячей ладонью бедра. — Не хочу оставлять на тебе ожогов. Так что, лучше делай, как прошу.
И с трудом Надя развела колени в стороны.
— Умница.
Сейчас же несчастная ощутила поясницей нечто очень твердое и большое. А рука Романо переместилась на лобок, он снова начал с поглаживаний. Захватывал пальцами волоски, оттягивал их, потом спустился ниже, раздвинул половые губы.
