— Эйва, — прошипела Риа, — сначала идем к ним.
Девушки с трудом докатили тележку до стола главы охраны и сразу же наткнулись на тяжелые взгляды орков.
— Быстрее, — процедил сквозь зубы один из сподручных.
Эйва первым делом подала тарелку Таросу. Хоть орки и казались на одно лицо, но этот выделялся особой статью, не запомнить его было невозможно — идеально сложен, лицом явно лучше остальных, волосы заплетены в толстую косу, в ушах множество колец, а на шее бусы из костей. И вместо привычных шкур носит одежды из кожи с выбитым узором, что штаны, что жилет.
— Хлеб где? — покосился на нее, отчего несчастная склонила голову еще ниже.
— Сейчас, бэр Тарос, — пролепетала дрожащим голосом.
И только хотела подать, как не заметила его ногу, о которую и споткнулась. Хлеб упал на лавку, а вот Эйва с испугу подняла голову и уставилась на орка круглыми глазами.
— Бушта криворукая, — произнес со злорадной ухмылкой.
Однако так близко видеть орка ей еще не приходилось, отчего застыла каменным изваянием. Тарос тоже принялся разглядывать самку. Молодая совсем и внешностью хороша, такой место не в кухне, а в постели какого-нибудь знатного орка, да хоть самого вожака. Но она почему-то в кухне. Интересно, почему.
— Проваливать, — и взял хлеб с лавки, — в следующий раз руки повыдергивать.
— Простите, — сразу же отвела взгляд.
Бедняжка на негнущихся ногах вернулась к тележке, а Тарос так и смотрел на нее. И смотрел всё то время, пока она разносила тарелки, пока стояла в стороне в ожидании, когда охрана наестся, пока собирала грязную посуду.
— Что, понравилась? — усмехнулся Гэрат — предводитель лучников, глядя на главнокомандующего.
- А тебе кто-то давал право голоса? Жри свою похлебку, молча.
— Слушаюсь, — выпрямился.
— К приезду бэр Кархема все должно быть готово. В следующем походе понадобятся стрелы, мечи и три тарана, — и только когда служанка скрылась в темноте коридора, Тарос обратил взор на Гэрата.
— У нас все готово, Тарос, — кивнул второй.
— Я еще проверю, — после чего поднялся из-за стола.
Первым делом Тарос отправился в кухню к Макоре. Орчанка стояла как всегда у плиты, колдовала над пирогом для вожака.
— Приветствую, — склонился в знак почтения, все ж возрасту повариха была почтенного. — Разговор есть.
— И что же, — кивнула в ответ, — самому Таросу понадобилось от меня? Похлебка пришлась не по нраву?
— Все хорошо с твоей похлебкой. Хочу знать, сколько людей трудится на кухне.
— Так, трое всего, — отряхнула пухлые зеленоватые руки от муки. — Две уже год как работают, еще одну совсем недавно передали. Все молодые, ловкие. Справляются.
