Покончив с этим, мы принялись хохотать.
— Ну Пелагея! Вот приколистка! — согнулась от смеха Прилучная.
Первой успокоилась Домна:
— Не думаю, что стоит показывать Головастику выполненные задания!
Мы тоже замолчали, переглядываясь.
— Неудобно, — сказала Мотя.
— Ещё подумает, что мы обзывались, — поддержала сестру Фима.
Вернувшаяся с очередного обхода Ефросинья, не теряя оптимизма, сообщила:
— Теперь все сделают, не волнуйтесь, Пелагея Бенедиктовна не догадается, откуда пошла идея.
Нельзя сказать, что это нас успокоило, девочки продолжали с сомнением пожимать плечами. Тогда я хлопнула по книге, лежащей на коленях у Прилучной, и предложила:
— Мы просто читали слова! Всё подряд, и добрались до буквы Г. Не так уж и далеко.
На том разошлись.
Не уверена, что наша отмазка сработала. Уж очень хитро поглядывала Пелагея Бенедиктовна во время урока. Утешением в этой ситуации были полученные всеми «пятёрки». А ещё преподавательница похвалила наш курс. Сказала, что впервые все до одной ученицы выполнили её первое домашнее задание.
Клотильда Власовна тоже считала наш курс уникальным. Как ни странно, прежде никто не додумался о передаче изображения. Хотя почему странно? Имея такую внешность, женщины не стремились себя показывать, а мужчины на них смотреть. Теперь же идея не только получила развитие, но и нашла применение на контрольных. Студентки пересылали друг другу изображения нужных страниц из учебников. Пока остальные преподаватели не просекли новый способ подсказок, мы замечательно его использовали.
Историк, которого ядовитая Домна переименовала из Королевича в Карпушу, опять не принёс обещанные книги. Я уже перестала надеяться и не торопила его. Признаться, у меня времени на изучение пророчеств особо не было, едва успевала заглядывать в книги, привезённые из графской башни. В школе, на мой взгляд, давали много ненужного, во всяком случае, мне, но приходилось держать марку, ведь попасть в нерадивые ученицы я не могла себе позволить.
***
Наконец, наступил долгожданный вечер. Мы сдали сарафаны в прачечную, переоделись в пижамы и приготовились ко сну. Прилучная немного дулась на меня, никак не могла понять, почему в поездку куратор пригласил меня одну:
— …Мы же всегда были вместе, — возмущалась она, — считаемся кузинами! Так почему же к «моему отцу» он едет с тобой и не берёт меня?
— Ты хочешь? — спросила я, стараясь не показать, как боюсь услышать положительный ответ.
— Не имеет значения! Граф не велел показываться ему на глаза, а ты едешь! Племянница, а не дочь. Это странно.
