Признаюсь, у меня внутри всё сжалось от собственной дерзости, потому что я давно догадался, в чьём доме нахожусь.
— Зови меня Садовницей, — ответила невидимка. — Подлинное моё имя лучше лишний раз не произносить, да и смысл, который в него вкладывают, заставляет неправильно ко мне относиться, а я всё-таки женщина и мне это неприятно. Так что лучше, когда меня называют соответственно профессии.
— Договорились, — согласился я с внутренним облегчением. — Тогда позволь узнать, любезная Садовница, Дженни это самая моя большая ошибка в жизни? Точнее, в жизнях?
— Судить о том, какая из ошибок больше, не дано даже мне, — ответила Садовница. — Если хочешь, я приглашу сюда ещё одну твою ошибку, а ты уж сам решай, какая из них больше?
— Да, пригласи, — проговорил я, внутренне жалея о своём любопытстве.
— Светланка, детка, зайди к нам, пожалуйста! — позвала Садовница.
Скрипнула дверь, которую я раньше не заметил, и в комнату вошла Светланка. Я сразу узнал её, а, узнав, попятился и сел на кровать, так-как ноги могли подвести меня сейчас.
Ей на вид было пять лет, хотя сейчас должно было исполниться уже семь. Крохотная тощенькая девочка-заморыш, одна кожа да кости, а ещё огромные глаза, которые всегда глядят в землю, и лишь изредка испытующе взглядывают коротко и быстро в лицо собеседника. Она была одета в точности, как тогда — в длинную грязненькую драненькую рубашку до колен из-под которой выглядывали чумазые босые ножки. И точно также неаккуратно были заплетены её торчащие, как попало косички на давно немытой голове.
— Садовница, — спросил я, чувствуя, что голос начинает дрожать, — это что же, значит, что она тоже…
— Умерла? Да, незадолго после твоего отъезда. Но её никто не убивал, просто перестали кормить за ненадобностью.
— Боже!
— Не зови его лишний раз — не любит! — предупредила Садовница. — Это тебе хороший пример, что начатое дело всегда надо доводить до конца. Ведь загляденье было, как ты начал, когда отбил её у поганого педофила и не побоялся, что он глава племени! Прям, как сейчас вижу его потроха, вылетевшие от твоего выстрела! Я тогда даже в ладони захлопала. А потом ты вдруг взял и уехал, а Светланку оставил с её давно слетевшей со всех катушек матерью. Ведь тебе же девочку отдавали, значит, надо было брать! От таких подарков не отказываются.
— Но мне её для утех предлагали, — попытался оправдаться я. — А я на дух не переношу тех, кто делает это с детьми. Я таких сразу… Ну, ты знаешь.
