— Истинные чувства?
— Я видел, какую боль принес словами о том, что Петр — любовник Лолибон. Вы к нему неравнодушны. Этого не должна увидеть ревнивая королева. Я надеюсь на ваше благоразумие.
Старик поднялся, поклонился Роуз, взмахнул рукой и прошептал:
— Дорогу идущему Бахриману.
Сияние, за которым клубилась тьма, поглотило сгорбленную фигуру.
Нескольких часов до прихода Салимы Роуз хватило, чтобы выспаться. Ее так вымотал разговор с Фарухом, что она заснула, даже не сняв халат.
— Госпожа, Лолибон Великая пригласила вас в полдень посетить ее Райский сад, — служанка пришла с подносом, на котором были кувшин с молоком, круглый хлеб и сыр. Все то же самое, что оставлял ей на завтрак Петр.
Пока Роуз умывалась и ела, Селима достала из сундуков новую одежду, скрутила длинный шарф в замысловатый тюрбан и скрепила его складки несколькими золотыми булавками.
— Я похожа на фазана, — оглядела себя Роуз, но, не смея капризничать, послушно пошла следом за Салимой.
Череда путаных переходов вывела их в сад. Пение птиц, благоухание цветов не смогли погасить тревогу, в которой пребывала принцесса. Тенистые деревья стояли плотной стеной, и Роуз не сразу рассмотрела, где находится Лолибон. Она пошла на звук женского голоса и застыла в изумлении. На широкой скамье сидел Петр, а на его коленях в приступе смеха трясла ножками, с которых упали остроносые туфли, королева. Ее золотой палантин сполз с головы и лежал на плечах. Черные волосы, заплетенные в косу, украшал узкий царственный венец.
— А! А вот и наша малышка! — поднимаясь, весело произнесла она. — Присоединяйся! Доставь Петру удовольствие.
Роуз сжала похолодевшие пальцы в кулак. Первая растерянность прошла, и принцесса старалась спрятать бушующие чувства под маской равнодушия. Сосредоточив взгляд на каменьях венца, грани которых вспыхивали искрами под солнечными лучами, она подошла ближе и присела в приветственном поклоне.
— Ваше Величество.
Боковым зрением Роуз видела размытый образ Петра: тот сидел не шелохнувшись.
— Ну, же. Не стесняйся. Я осмотрела ваше гнездышко — вы спали в одной кровати. Отчего же вдруг такая робость?
— Мы не были любовниками, Ваше Величество. Только брат и сестра, как в детстве.
— Тем более. Разве ты не соскучилась по брату? — Лолибон больно схватила Роуз за предплечье и силой усадила на колени Петра. Он застонал.
Роуз замерла.
Его горячее дыхание шевелило прядь волос, выбившуюся из-под ее тюрбана. Что-то тяжелой каплей упало на открытый участок шеи. Роуз оглянулась на Петра и увидела тонкую струйку крови, вытекающую из прокушенной губы.
