Я слышал, как он глухо стукнулся о стену, вызвав небольшой камнепад. Камни шуршали и шуршали, а я лежал и смотрел в небо, которое очистилось от туч и явило необыкновенную синеву.
А потом свод пещеры рухнул. Одновременно, весь сразу, словно из-под него кто-то невидимый вырвал опору. Поднялась такая пыль, что я задохнулся в кашле. Когда каменный туман рассеялся, я удивился бесконечному небу над головой. Я счастливчик. Я уже говорил? Не лежи я на своей пирамиде точно под дырой, сейчас мы бы с вами не разговаривали.
Свобода придала сил. Я встал и пошел. С трудом перебирался через валуны, и опять чуть было не упал в открывшийся зев еще одной пещеры. Камни под ногами вдруг тронулись и потекли в нее рекой. От трения некоторые из них заискрились, и я понял, что все это время, пока лежал на своей пирамиде, меня окружали поистине драгоценные камни. Я говорю о горючих камнях.
Петр засунул руку в карман и вытащил камень, величиной с орех.
— Тетушка Кати, киньте его в очаг.
Все повернули головы и увидели, как ярко разгорелся огонь, объяв небольшой камень.
— Их там огромное множество и все на поверхности. Королевству Тонг-Зитт больше нет нужды промышлять разбоем. Эпоха горючего камня вернулась.
Петр перекинулся взглядом с принцессой драконов. Та не задавала вопросов, и Роуз поняла, зачем Петр встречался с Солнцем в трактире: он сообщил ей о драгоценных камнях. Будущее королевства в ее руках.
— Меня обнаружили крестьяне. Я пролежал в их доме с неделю, пока не окреп и за мной не пришел связной Солнца: жители четвертого лабиринта — смышленый народ, сообразили, кому нужно сообщить о своей находке. Прежде чем отправиться на поиски Роуз, я согласился встретиться с принцессой драконов. А утром Роуз пришла сама.
— Теперь я чувствую себя бессовестной, — Роуз пихнула Петра локтем в бок. — Человек только встал на ноги, а ему пришлось тащить на руках взбалмошную девицу.
— Любимую девицу, — Петр поцеловал ее в лоб. — И не списывай меня так рано. Я вполне оправился, иначе повторил бы за Соргосом твое купание в мутной реке.
У дракона покраснели уши. Солнце поджала губы. Тетушка Катарина опять пила мед.
— Как хорошо, Петенька, что ты выбрался из страшного лабиринта. Может и мои мужчины где-то там плутают? — вздохнула тетушка Катарина.
Вдруг Соргос стукнул себя по лбу и направился к двери.
— Мы ведь принесли карту зеленого лабиринта!
Он подхватил заплечный мешок, оставленный у порога, и вытащил из него туго свернутый рулон бумаги.
