— Вы давно их видели?
— Фаруха с неделю назад, а Анвера давно, очень давно.
— Если он появится, не ругайте его за ловушку. Анвер помог нам сбежать из дворца, и теперь я переживаю за него.
— Ой, деточка! — тетушка Катарина схватилась за сердце. — Теперь я тоже не успокоюсь, пока не увижу кого-нибудь из своих мужчин.
Она в задумчивости поднесла руку ко рту, постучала пальцами по губам, потом резко поднялась.
— Я знаю, как передать весточку сыну. Мы не будем ждать, когда кто-нибудь из них изъявит желание навестить меня, мы их вызовем. Мой сосед, тот самый, что привез тебя на тележке, поставщик зелени во дворец. Королевского повара он не увидит, овощи сдаются дракону, но мы сможем привлечь внимание Ариста.
Роуз с любопытством наблюдала, как тетушка Катарина, написав записку сыну, засунула ее в небольшую тыкву. Треугольный надрез, через который протиснули сообщение, свернутое трубочкой, аккуратно заткнули тем самым ароматным цветком.
— Камнерушка только в моем саду растет, я ее с собой из шестого лабиринта привезла, Сын знает, что цветок — мой любимый, поймет, что это весточка от мамы. А тут и до записки докопается.
Сосед не стал противиться, забрал тыкву, в поле незаметно подложил ее в короб с кабачками, огурцами и морковью, который по условному сигналу подхватил дракон и унес в сторону замка.
День шел за днем, а вестей все не было. Каждый скрип калитки, каждый шорох у окна, выходящего на улицу, вселяли в женщин надежду. Но у окна находили кошку, а у калитки встречали соседку, забежавшую одолжить горсть соли, после чего женщины молча переглядывались, а ночью, уткнувшись в подушки, плакали, боясь за тех, кого любят.
Несмотря на разницу в возрасте, они подружились и переговорили обо всем, что волновало, не оставив секретов друг от друга.
— Как только приложила маленького Анвера к груди, мое сердце растаяло. Я поняла, что не смогу оставить на произвол судьбы тщедушного малыша. Это потом пришли чувства к его отцу, а сначала я согласилась жить с ними, не желая расставаться с молочным сыном. Да, Анвер стал мне сыном, а Фарух мужем. Я не сразу узнала, что приютила у себя Бахриманов. Даже не подозревала, что этот растерянный мужчина, готовый взяться за любую работу, лишь бы его любимый сын ни в чем не знал отказа, когда-то слыл сильным магом. Да, я любила своего погибшего мужа, отца Ариста, но истинное, женское счастье познала лишь с гонимым жрецом из Сулейха. Об одном жалею, что не родила от него ребеночка, не тосковала бы сейчас одна, занимаясь рукоделием от безделья, — тетушка Катарина вышивала гладью на очередном одеяле. Рядом сидела Роуз, в руках у нее были пяльцы. Ее иголка сновала туда-суда и на ткани расцветала желтая роза.
