— Тише-тише, родная, все кончилось.
Руки Петра прижали ее к себе, и сквозь слезы Роуз разглядела, что страшный путь остался позади, проход значительно расширился, а через щели в потолке проникают солнечные лучи. Брошенный Петром факел догорал в пыли.
Как ей сладко было плакать, уткнувшись в родное плечо! Ее впервые не беспокоила грязь на лице, где соленые слезы прочертили влажные бороздки. Роуз не замечала, что из носа льется не меньше, чем из глаз, и она с упоением вытирала щеки о рубашку любимого мужчины, который целовал ее в волосы и произносил ласковые слова.
Выплакавшись, Роуз подняла глаза на Петра и улыбнулась. Заметив, что его голова и плечи покрыты слоем пыли, Роуз протянула руку и взъерошила ему волосы, подняв серое облако вверх. Мелкие пылинки заплясали в солнечных лучах, и оба засмеялись, радуясь, что каменный плен закончился.
— Там выход, — Петр мотнул головой в нужную сторону, не переставая улыбаться.
— Бежим, — звонко крикнула Роуз и метнулась к вырубленному в каменной стене проходу с остатками массивной деревянной рамы — когда-то здесь крепились створки ворот. Перед тем, как нырнуть в потоки солнечного света, она обернулась, поторапливая Петра нетерпеливыми возгласами. — Ну, же. Не отставай.
— Иду, иду! — граф наклонился, чтобы поднять брошенное ею одеяло.
Солнце ослепило принцессу, и она остановилась, прикрывая глаза ладонью, пытаясь рассмотреть открывшееся пространство с множеством полуразрушенных строений. Высокая стена отсекала склад от четвертого лабиринта — Роуз узнала дверь, ведущую на безлюдную улицу.
— Петр! — позвала она и обернулась, ожидая встретиться с его радостным взглядом, но графа не оказалось за спиной.
— Петр? — предчувствие беды сжало тесным кольцом горло. Ноги, моментально ослабнув, не слушались ее. Она хотела бежать, но с трудом сделал лишь пару шагов. Опираясь ладонью о стену, раздирая ее об острые камни, Роуз заставила себя ступить в темноту каменного проема.
Если бы Роуз оставалась беспечной, какой была всего мгновение назад, она не заметила бы черный провал, разверзнувшийся сразу за деревянной рамой.
Ее ноги подкосились, и Роуз упала на колени у самого края глубокой ямы, на дне который несся стремительный поток воды.
— Петр! — крикнула она в надежде, что сейчас любимый откликнется, но лишь шум подземной реки стал ей ответом.
На том месте, где совсем недавно они обнимались, еще догорал брошенный Петром факел.
Рядом с Роуз посыпались камни, с плеском ухнув в глубину ямы. Отползая от рушащегося края, она почувствовала под рукой что-то мягкое.
