А. С. С некоторых пор я коплю вырезки из кубанских и украинских газет на тему борьбы с приусадебными теплицами в селах и особенно в райцентрах. В последние годы сначала, кажется, на Кубани, а потом и в других зонах страны совершен крупный шаг в развитии приусадебного земледелия, возникла культура тепличного хозяйства. Наконец-то совершен переход из девятнадцатого века в двадцатый. Этот переход имеет важные социальные последствия. Впервые в нашей истории свежий огурец стал массовым продуктом питания в марте месяце.
И вот как только эта новая отрасль стала на ноги, на нее набросились местные власти. Знаю одну станицу на Кубани, в каждом дворе — теплица. Масса замечательных огурцов: сладкие, изящные, один в один. Люди рады бы продавать их колхозу с тем, чтобы он продавал их в своих ларьках где-нибудь на побережье Черного моря. Но колхоз не покупает. Во-первых, у колхоза (кубанского!) нет денег на это, во-вторых, председатель боится, как бы райком не обвинил его в поощрении «частника», в-третьих, колхозу велено производить огурцы в общественном хозяйстве. Видели бы вы эти огурцы: не огурцы, а дубовые полена — никому, естественно, не нужны, когда на рынке есть лучшие. Люди просят: берите с нас налог, продавайте нам стекло, кирпич, горючее. А им в ответ или молчок, или бульдозер с дурачком-корреспондентом, который с восторгом опишет, как искоренили еще одно «кулацкое» хозяйство. Вместе с теми, кто его посылает, он думает, что из этой теплицы, если ее своевременно не разрушить, вырастет советский фермер, кулак, вырастет и приберет к рукам нашу родную Советскую власть.
В. Л. Не вырастет и не приберет.
A. С. То же соображение — и в тайной, а местами и открытой борьбе против самой идеи семейного подряда.
B. Л. Советский фермер, советский кулак не вырастет и никого к рукам не приберет, даже если этого кто-то очень захотел бы. Даже американский фермер, американский единоличник, как видите, сходит на нет, не выдерживает конкуренции с агропромышленным объединением… Те, кто рушит сейчас теплицы «частников» на Кубани и Украине, — это ведь, помимо всего, еще и очень темные люди. И это те же лица, те же бюрократы, которые мешают нормально развиваться и колхозам. К колхозам они относятся не лучше, чем к «частникам». Мне кажется, подчеркивать это на каждом шагу очень важно с политической точки зрения. В борьбе с ними нам надо «задействовать» всю память, весь опыт великой нации, каковой мы являемся и каковой нас считают в мире. Мы должны найти в себе силы не давать таким людям власти. А кому по ошибке дали — быстрее забрать. От всей этой «шелупони» надо своевременно освобождаться. Что такое «шелупонь?» Это термин моего друга, экономиста и писателя Николая Шмелева. Этим термином он объединяет всех тех мелких ретроградов, которые мешают нам жить и нормально вести хозяйство.
