Вместе с этим нельзя допускать того, что ныне мы так безответственно совершали: ликвидацию школ, медпунктов, элементарного обеспечения и уюта в десятках тысяч затухающих сел и деревень. Пусть в такой деревне появились даже двое-трое первоклашек, — им немедленно надо послать учителя (а уж тем более, если там еще ходят в школу 10 детей). Именно им необходимо привить, и теперь же, беззаветную любовь к земле и Отечеству и заложить основы истинного просвещения. С них, с этих детей, надо начинать готовить духовно здоровый народ, без которого не сможет существовать здоровая земля. Нельзя сказать, чтоб это исполняла теперешняя городская школа, перегруженная безмерными программами обо всем, но, в сущности, ни о чем! Пусть там, в этой деревне, живет один работоспособный человек — и даже и того нет, — одни старики, но и тогда сохраним и поддержим в ней медпункт и магазин, побеспокоимся об освещении и отоплении домов. Сохраним ныне тысячу живых очагов на земле — завтра их станет миллионы!
Напомним и о том, как важно и неотложно сохранить и восстановить красоту северной земли с ее великолепными храмами и монастырями, где творилась нравственная и духовная история народа. Не сохраним и не восстановим это национальное достояние — северную нравственно-духовную сокровищницу — значит, сгубим историческую память, без которой не быть нам великим народом и не строить свою самобытную культуру.
Сделаем все это — и через десятилетие Россию не узнаешь!
А. Адамович
На живой земле
Давно не верю нашему брату писателю, когда он жалуется-завидует, что вот кто-то работает, пишет, а он, мол, бездельничает. Не поверил и Валентина Распутина письму: «Где-то еще пишут книги и говорят о них, где-то снимают фильмы и надеются с помощью слова и камеры переменить людей, я же ничего не делаю…»
И правильно, что не поверил: пока мы с Элемом Климовым снимали горящую деревню для фильма «Иди и смотри», Валентин писал и написал свой «Пожар», — вот так они и сошлись во времени, два пожара. Страшный наш хатынский и тоже страшный распутинский, хотя там никто никого не жег, лишь склады сгорели над Ангарой. И тем не менее страшен пожар в повести Распутина: прежде чем склады, души человеческие незаметно выгорели, многие дотла, многих, пугающе многих людей души. Водка и бессмысленность существования их испепелили, хотя, казалось бы, почему, откуда это?..
Впрочем, ничем нас сибиряк не удивил. Есть, есть это и на нашем конце…
