Но что из того, скажут мне, что у Д. Бедного миллион читателей (по-моему их должно быть больше)? Что в том, что он написал почти столько же, сколько Гюго (по-моему много меньше)? Что в том, если к революции он подходит как агитатор, а не как живая реклама? Достаточно ли это для звания певца революции? Реклама не создала песни, но создала ли ее агитация?
Действительно, в стихах Демьяна Бедного глагол петь почти не встречается, а в приложении к автору его совсем не найти. Раешник его как будто менее певуч, чем даже ораторское выкликание других современников, свою песенность Демьян Бедный давно принес в жертву своей политической сатире и именно поэтому его объективный лиризм нашел путь к песне, уже ставшей общим достоянием, распеваемой везде и всюду, понемногу теряющей даже воспоминание о своем авторе. Это именно песня, созданная всей нашей революцией, песня, а не гимн. Но приход упраздняет все, написанное до того о том же. И упраздняет песенно то, что отменено в порядке революции.
Я не знаю читателя, который не достроил бы четверостишия и тем не ответил бы на вопрос – является ли Д. Бедный певцом революции.
О фонетическом магистрале>*
§ 1
Учет и классификация согласных, применяемых поэтом в той или иной своей композиции, рано вылилась у поэтов-исследователей в попытки символически истолковать каждый звук и подчинить ему ту или иную чувственную значимость>1. Эти утверждения в конце концов сводились к личному воображенью поэта, да по ходу дела иного получиться не могло: при отсутствии достаточно обширного накопления наблюденных приме ров и упорядоченья данных опыта, личный произвол и голословность являлись необходимым средством и признаком помянутого суждения. Все это привело к тому, что в наше время исследователь звукового материала поэмы с большой брезгливостью относится к мысли о самой возможности объяснить причину появления того или иного фонетического хода. Нельзя не признать законности такого отношения и не сознаться, что осторожность современников дала в деле изучения великих поэтов прошлого гораздо больше, чем мистическое фантазирование символистов, но нельзя и не напоминать так же, что осторожность не может становиться добродетелью самодовлеющей. Ей, в таком случае, как добродетели отрицательной, грозит опасность обратиться в чистый порок и получить название трусости. Поэтому со всей осторожностью, которой современный поэт обязан горькому опыту своих предшественников, я попробую привести некоторые наблюдения и выводы, по ним произведенные.
