Из творческого наследия. Том 2. Теория, критика, поэзия, проза | страница 33

до наших дней дошли жалкие отрывки – биографические данные о них во много раз многословней их литературного наследия. Лирически поэт всегда интересовал современников своей личностью и она во мнении потомства являлась, по-видимому не меньшей ценностью, чем литературная ее проекция.

Поэтому, говоря о лирических поэтах нашего времени без обращения к личности их обойтись нельзя. Это, конечно, противоречит добрым нравам литературного безличия и обезличения, идет в разрез с правилами примитивной корректности и является грубейшим вторжением в неприятные для критики области. Вообразите, если вам в обществе предложат раздеться и начнут стучать костяшкой по спине – неприлично. И однако, исследовать ваш организм, не прибегая к таким некорректным методам обращения – нельзя. Исследовать искусство лирического поэта приходится тоже путем выслушивания и просвечивания. Да проститься мне личное вторжение в существование тех двух поэтов, которые сейчас соревнуются в звании певца нашей революции.

Я не стал бы делать попытки вмешаться в спор, который сейчас еще не кончен и разделил читателей и слушателей на две половины хора, не находящие еще возможности остановить развитие своих антистроф и произнести эпод^>9, если бы мне не довелось встречаться с обоими, слышать их голос, видеть их лица [пропуск в машинописи] писать о них.

Являйся они для меня только первой строчкой заглавного листа своих книг или последней строчкой текста, напечатанного в колонках газетного набора, автотипией вклеенной в томик полного собрания стихов или рисунком лица между буквами обложки сборника их поэм. Меня не смущает, что встреч с одним из них было мало.

[пропуск в машинописи] <…> я видел Демьяна Бедного, кажется два раза, а может быть и один. Это было в одном из номеров Первого дома Советов, в комнате, где две пишущие машинки сиротливо окутывались высокими стенами, затянутыми розовым штофом, в 1918 году, летом Демьян Бедный только что выпустил листовое собрание своих сатирических вещей под названием «Земля Обетованная»^>10 и принес для печати новый цикл с многочисленными цитатами из пророков. Он говорил, не для меня, но, обращаясь ко мне с тем, как трудно пользоваться библейскими мотивами и как внимательно надо вникать в этот источник для возможности его использования.

В числе литературы, которую мне пришлось везти тогда на Урал^>11, оказалась книжка Д. Бедного, о которой я говорил. Читая ее в давке тогдашнего заселенного вагона, я добрался до последней странички и обнаружил там четырехстопные ямбы, не имевшие видимой связи с агитационным раешником