Я подошел к валяющемуся гоблину и внимательно осмотрел его тело. Он немного увеличился с тех пор, как получил новый ранг. Когти и клыки заметно удлинились, а коже потемнела. Вдобавок, сможет дышать огнем, ворюга.
Получено достижение - Безрассудство. Награда - 20 жетонов.
Свободной рукой я легко отбросил электрические нити, напряжение все же слишком слабое. Саша пискнула, когда я резко прыгнул на нее и повалил, прижимая к полу.
Я скомандовал гоблину, чтобы он вытащил тело за ворота и скинул в болота. Урк ухватился за ногу покойника, но поволок его в обратную сторону. Вот шельмец, решил запастись мясом. Нужно следить, чтобы зеленокожий от меня втихую не оттяпал кусочек, пока я сплю.
Часть 1 - Контракт
- Настоящий великан, - сказала Саша. - Только не дергайся.
- И все равно зря... - не нашла чем возразить девушка.
Я наотрез отказываюсь. Больше никаких фокусников по своей воле.
Я прошелся взглядом по длинному ряду бутылок, расположившихся на полках позади бармена. Ни на одной не было этикетки. Цвет и консистенция жидкостей запросто уделывала содержимое пробирок алхимика. В одной из бутылок, пузырящаяся зеленая жижа пыталась выбраться, методично тыкаясь щупом в пробку.
Оставалось чуть больше трех недель, но я заперт в высокоуровневом подземелье. У меня нет еды, воды и сил, чтобы бороться со здешними мобами. Зато есть туповатый гоблин, нагло утянувший драгоценный амулет. Питомцы же должны помогать хозяевам, а не красть их вещи.
- Нет... Я ошибся. Ты уже насквозь прогнил. Просто сдайся, глупая марионетка.
Вскоре тропинка сменилась на выложенную камнем дорогу, раскинувшуюся в ширину на десять шагов. Я даже не задавался вопросом, для чего она проложена и куда ведет. Просто шел, надеясь, что попаду в удобное для прокачки место.
Ублюдки. Заклеймили меня как скотину, а теперь устроили охоту на лис. Я споткнулся о неожиданно выскочившую корягу и с размаху влетел в дерево. Секундная остановка и тело упорно отказывается набирать прежнюю скорость.
- А здесь есть электричество? - спросил я.
Занавес медленно отъехал и открылась небольшая сцена, залитая темнотой. Пол устилали грубы неровные доски, более подходящие деревенским подмосткам. С громким щелчком вспыхнул луч прожектора, высветив плоскую картонную фигуру, подвешенную на уходящих вверх нитях.
Мои щеки пылали от жуткого стыда и раздражения. Признаю, подобные мысли часто проскальзывали в голове, но будучи высказанными вслух, выглядели как рафинированный нарциссизм. Я попытался взглянуть на старика, но понял, что не могу оторвать глаз от сцены, где разглагольствовал герой.
