Анна удручающе помотала головой — неприятно, конечно, что отец имел обыкновение развлекаться с какими-то призраками. Очень неприятно и довольно сильно умаляет его «величие».
— Ради бога. Удовлетворяйте ваше любопытство.
Тронный Зал был великолепен. Меж оплетенными белыми лилиями колоннами, положен был белоснежный, длинный ковер ведущий к трону — по нему будут вышагивать гости, как только появятся из портала перемещения, который откроется в самом конце Зала. Над их головами подвешено было с десяток люстр с магическим огнем на тонких свечах — отражающихся в потолке и делающих его похожим на звездное небо.
— Откуда ты знаешь, что это осколок? — Элизар слушал очень внимательно, сложив руки домиком и полузакрыв глаза.
Анна вздохнула.
А, может, и подозревая…
Он кивнул.
Она кивнула — да, понимает. Не на что больше не рассчитывает, сдается и смиряется.
По его тону невозможно было понять, обязана ли она согласиться — он спрашивал так, как просят руки на самом деле, но эти глаза… эти впивающиеся в нее, изучающие, зеленые глаза — колодцы тайн и омуты недосказанности…
— Эээ… — девушка отступила, нахмурившись. — Почему ты не оборачиваешься, Адейла?
— Боги… Чем я думала?
В наступившей звонкой тишине Анна лежала на спине, омываемая прохладной водой ручья, которая вдруг стала почти теплой, будто это и не ручей был вовсе, а набранная специально для нее ванна. Солнце пробивалось сквозь играющую высоко в ветвях листву, скакало лучами по воде, преломляясь от поверхности и возвращаясь наверх солнечными зайчиками.
Он тоже сел — медленно выпрямляясь и поворачиваясь, чтобы установить бокал на прикроватный столик. Так медленно, что было понятно — хочет дать себе возможность подумать, прежде, чем говорить.
Во-вторых, с ее помощью он покажет королеве, что свято место пусто не бывает, и даже истинную наследницу можно заменить — пусть и неистинной, но второй на очереди и вполне законной.
— Останови это, — Элизар сжал ее за плечо. — Дай мне решить, как именно я хочу расквитаться со своим врагом.
Черт возьми, а ведь она думала, что одна в этом мире! Что у нее есть только коллеги по работе и мама, давно ведущая свою личную жизнь, почти забывшая о ней, и уж точно не являющейся группой поддержки.
Периодически он ругался. Страшно, тихо, на непонятном языке, ударяя кулаком по страницам и сам бросая незаметные (как ему казалось) взгляды на часы.
— Черт бы тебя… Анна…
Элизар подался вперед, уже не пытаясь скрыть хищного блеска в глазах.
