Спасённый ею мужчина обнаружился совсем недалеко. Он лежал как-то странно, словно упал неуклюже, да так и остался. Преодолев секундную слабость, говорившего о не до конца востановленном резерве, Мелора поднялась на ноги и шагнула ближе, обследуя глазами и незатратными диагностичными заклинаниями. Впрочем взгляд выхватил причину его состояния гораздо раньше.
В широкой спине, чуть выше лопатки, что-то торчало. И потемневшая от крови одежда не оставляла сомнений, что именно. Вспомнилось, как он навалился сзади, когда она нанесла ментальный удар. Значит преследователи начали стрелять из арбалетов, а этот мужчина вольно или невольно закрыл её собой. Поборов подступившую к горлу волну паники и не обращая внимания на истеричные трепыхания сердца в груди, девушка опустилась на колени рядом с мужчиной. Скользнула рукой на шею, слушая биение жизни. Жив. Как жаль, что она не целитель! Но то, что болт надо вытащить понятно и без дара.
Рука легла на древко, и в тот же миг к горлу подкатила тошнота. Богатое воображение сразу нарисовало, как будут рваться его мышцы и ткани от её действия, как хлынет кровь, и Мелора отшатнулась, глубоко дыша и проганяя дурноту. Вот ведь медведица ущербная! Но в этих мыслях было и рациональное зерно. Кровь действительно хлынет и её надо остановить. И пока её куцые целительские способности будут это делать, не мешало бы рану зажать чем-то. Он и так много потерял. И эти лохмотья бы снять, от них больше грязи, чем толку.
Определившись с порядком действий, девушка почувствовала себя гораздо лучше и уверенней. Подхватившись на ноги, принялась организовывать место, куда бы его потом уложить. Достала из голенища кинжал, вспорола на спине мужчины то, что осталось от его рубашки, аккуратно убрав ткань от раны, достала из седельных сумок свою рубашку, порезав на лоскуты, и наконец-то снова опустилась рядом с бесчувственным блондином. Теперь уже полная решимости. Он маг, он сможет восстановиться, нужно только убрать лишнее. Значит, она справится.
Вытаскивать арбалетный болт из живого тела было неимоверно сложно и страшно. Паскудная стрела оказалась не гладкой, а имела зазубренный наконечник и действительно рвала плоть. Не обращая внимания на собственную дурноту, стараясь отстраниться от ужасного зрелища, Мела упорно тянула, пока металлическое остриё наконец не показалось наружу. Сразу же, не теряя драгоценного времени, девушка зажала воспалённое отверстие приготовленной тканью, второй рукой творя заживляющее заклинание. На лбу выступили бисеринки пота, тело потряхивало от морального и физического напряжения, а кровь из под побагровевших тряпок по чуть-чуть перестала сочиться.
