Омрачало одно — его друг, его брат, его король счастлив не был уже очень и очень давно.
— Как у него дела с той девочкой? Как ее зовут?
— Демоны с вами, — махнул рукой он. — С нами поедете.
Мне не понятно только одно — раз ему так нужен был наследник, почему он не женился снова? А ведь есть еще дядюшка Карл — двоюродный племянник Агеэра и его прекрасная жена Изабелла, которая могла бы родить идеального дэйва пусть с крупицами, но все же с кровью Агеэра. Он бы мог забрать его и воспитать в своем духе.
Ну почему? Почему я никогда не интересовалась всем этим?
— Да, в этом случае, он и правда подпишет договор.
— На защиту.
— Утро уже, тебе надо поспать.
— Это не важно. Если нам удастся заключить союз с Илларией, то никакой войны не будет.
— И он снова оставит Рею рожать одну?
Я поморщилась и расстроилась — кайр снова победил, но быстро воспряла духом. Дед ведь не передумал на счет меня, не пришла ему в голову здравая мысль, что вреда от меня может быть больше, чем пользы и не оставил дома терзаться неизвестностью. А это уже кое-что и даже больше. Как по мне, так лучше стоять в сторонке, но в гуще событий, чем киснуть на задворках, пока сильные мира сего этот самый мир меняют, или в моем случае разгадывают тайну ужасной смерти моего дяди. А сидеть сиднем и ждать известий я и вовсе никогда не любила.
— Меня беспокоит этот мальчишка. Моим людям так и не удалось выяснить, что за клыки он на нас наточил.
Почему принимала как данность? А дедуля Парс? Он знает? Богиня, неужели я потеряла еще и их — тетю Одриэль, Сайдера и Мили, неужели я осталась совсем одна? Никто, сирота, даже без имени настоящего. Как меня звали? Кем были мои родители? Кто я такая, в конце концов?
— Не сейчас, может позже. Я не хочу думать о плохом, особенно когда до нашего расставания осталось так мало времени.
На пороге дома меня встретил Кахаар, мрачный, напряженный, без уже привычной радостной улыбки, которой он меня в последнее время все чаще одаривал. Я удивилась, заметив эту странность, но слишком спешила, чтобы его расспросить.
Мы в коридоре стояли, а на ступеньки холодно и не хочется.
— Почему? — на этот раз спросил он и заметил, как тень грусти легла на любимое лицо. — Расскажешь?
— Как скажешь, но я бы хотела оставить Амелию здесь.
— Что я могу? — спросил он скорее у себя, чем у друга.
— Надеюсь, что до нее не дойдет. Герцог поправился твоими стараниями, его сын Франц достаточно силен, чтобы стать опорой отца и надеждой Провинции Иды.
