— Ну, поскольку служанка, согласно легенде, у вас была, придется изображать деревенскую благородную сеньориту. Дочь идальго.
— То есть, меня?
— Вас, но не совсем, - Чар вновь занялся своим мечом, хотя, по мнению Кары, он и так выглядел чуть ли не лучше, чем все мечи, которые она когда-либо видела - ни пятнышка ржавчины, ни грязи, ни даже сколько-нибудь существенной царапины. - Вас, но только дочь идальго, а не крестную дочь монсеньора. Вспомните вашу соседку.
— Соседку? - вскинула голову Кара.
— Ну у вас была же какая-нибудь соседка, - невозмутимо пояснил Чар.
— Была.
— Вот ее и вспомните. Наверняка был кто-то того же возраста, что и вы.
— Допустим.
— Я не спрашивал. Просто вспомните и попытайтесь вести себя так же. Будем в урочище, понаблюдайте за поведением деревенских девушек. Попробуйте его скопировать. У вас получится, пусть даже и не сразу. А теперь, - Чар посмотрел на небо. Его потихоньку затягивало тучами, - ложились бы вы спать, сеньорита. Не ровен час, к утру дождь пойдет, выспаться не успеете.
Вздохнув и тоже, в свою очередь, посмотрев на тучи, Кара направилась к обустроенному для нее ложу. На настиле из лапника была расстелена теплая медвежья шкура, в изголовье вместо подушки - сложенное в несколько раз одеяло. Чего еще желать после целого дня пути? Скинув сапожки, и закутавшись в плащ, Кара легла спать. Костер тихо и очень уютно потрескивал, иногда выстреливая в небо крохотными искрами. Ветер шумел верхушками деревьев. В лесу кричала какая-то птица. Иногда чуть в стороне от путников, мелькали еле заметными тенями летучие мыши. Чар сидел, отвернувшись от костра и облокотившись об одно из бревен. То ли спал, то ли нес охрану, впрочем, от кого здесь было охранять?
— Отец, ну можно мне еще пару оладий?
— Можно, но после того, как ты мне обоснуешь, почему они тебе нужны, - отец улыбнулся в усы и кивнул слуге, чтоб не уносил блюдо.
— У меня мед остался, - нахмурилась Кара.
— Доешь его ложкой, - парировал отец.
— Я еще не наелась!
— Алехандро, принеси ей каши.
— Но отец!
— Обоснование. Я жду.
Кара тянула время, изображая растерянность. У нее был прекрасный план. Она думала над ним еще со вчерашнего дня. И ей не нужны были никакие оладьи. Главное, чтобы отец не догадался, что именно является ее настоящей целью.
— Отец, у нас осталась каша?
— Да.
— А оладьи?
— Тоже.
— Если я сейчас их есть не стану, кому их отдадут?
— Их съедят слуги, а что они не съедят - отдадут свиньям.
— То есть назавтра еду точно отдадут свиньям?
