— И что теперь?
— Шалиэль Ар-Таг, реифа Лэйлин, — представилась молодая женщина и приветливо улыбнулась, — тана Шалиэль, — добавила, смущаясь, — или месси Шалиэль, если так привычнее, — предвосхитила готовый сорваться вопрос. — Тана означает вторая жена… рефа Джанара Ар-Тага, великого военачальника рейфата. Я часто сопровождаю супруга в походах, и рада, что впервые за столько времени оказалась полезной. Когда ареф Да-Хтанг приказал мужу доставить тело почтенного рефа Наотара, да будет славным посмертный путь, ожидала унылое путешествие через полстраны. Сигнал о помощи, когда до цели оставался день пути, поставил отряд с ног на голову. Реф Ар-Таг сорвался с полусотней арефских псов, забрал сменных лошадей. Походный обоз добрался до места только к следующему утру. Тут и выяснилось, что вы серьезно пострадали и требуется постоянный уход.
Ох, и жук! Прекрасно понимал, что не откажу. Антар обмолвился, что у рефа Наотара дом в столице, собственность в разных частях страны, и кое-какие накопления. О последнем сармиец только в Се-Вонге обмолвился, когда в банк за деньгами отправились. Но мне совестно было пользоваться средствами супруга, тем более, когда тот еще не достиг места упокоения.
За дверью раздался рык взбешенного зверя. Под яростным натиском повозка опрокинулась на бок. Я кубарем покатилась по полу вслед за мебелью и вещами. Пребольно ударилась об угол стола, порезалась осколками разбитой посуды. Охнув, схватилась за разбитую скулу. А повозка вновь поменяла положение, пол снова стал полом, а стена стеной. На какое-то время шум снаружи стих. Но я не обольщалась, Редстон не оступится. И уж точно не смирится с поражением. Насколько узнала лера, проигрывать тот не умел и не привык, а, значит, готовил гадость. Мысли лезли в голову одна страшнее другой и все больше росла тревога за спутников. Чтобы хоть немного успокоиться, занялась мелкими ранами.
— Миран, сколько рефтов в доме Наотара? — уточнила на всякий случай.
Кому как, но вид крепких воинов, облаченных в черные одеяния, приводил меня в ужас. Не знаю, почему их считали серокожими? Смуглые — да, не больше, чем земные метисы. Быть может, такое впечатление создавала броня, закрывающая грудь, спину и юбкой опоясывающая бедра? Полированные графитовые пластины мрачно поблескивали в лучах местного солнца, как и угольные глаза сармийцев из-под накрученных на лоб тюрбанов, и кривые клинки обнаженных мечей.
— Шеймир, пожалуйста, — слова арефа ранили. Ранили правдой, которую никак не хотела принимать. И никогда не приму.
