Парень, лет двадцати двух — двадцати пяти на вид, точно не старше. Высокий, симпатичный, шатен с яркими серыми глазами и привлекательными ямочками на щеках. Он протягивал мне руку и предлагал продолжить разговор в другом месте. Плюнув на все, решила, что это прекрасная возможность забыться. Вряд ли в плачущей, промокшей насквозь девушке с пристани, он распознает наследницу миллиардов семьи Бишкар. Ухватилась за протянутые пальцы, словно за спасательный круг и почти сразу оказалась на ногах.
Я — самый огромный секрет собственных родителей. Выращенная в пробирке, незаконная форма жизни. Такую характеристику, я нечаянно вычитала в собственной медицинской карте, в самой дорогой клинике галактики. Как оказалось, отец не может иметь детей, и чтобы не прерывать ветвь, они пошли на отчаянный шаг и заказали ребенка из пробирки. И вот, мне скоро тридцать — существо, у которого идеальный набор генов от обоих родителей, и нет наследственных признаков.
Вечерний воздух заполз под мокрую футболку и я поежилась. Сейчас, я переживала не столько от ощущений, сколько от собственных эмоций, бушующих ураганом внутри глупого сердца, что трепетало израненной птичкой. Опять оно подвело мой холодный расчет и разум.
— Допустим хочу, — девушка выглядела уже куда заинтересованнее, чем мгновение назад.
— Что будите? — мы заняли самый дальний столик около симпатичного куста в горшке.
— Я хотел сказать, если тебе некуда пойти, — мы остановились напротив отеля, — то можешь остаться у меня. Я тут буду еще три дня.
— Тогда, прошу, — и меня развернули лицом к дверям.
— Налево по коридору, — указал собеседник направление для движения.
— Спасибо, — и я быстр встала из-за стола.
Вот теперь, я на самом деле начала паниковать и думать, как избавиться от проблем. Как могло выйти, что из всех отелей побережья, он остановился в этом? Где же военные научились так зарабатывать себе на жизнь, что могут позволить себе отдыхать там, куда и богатым попасть непросто?
— Алагар, — представился мой спаситель, — пилот по профессии и призванию.
Что там говорить, я сама, вся такая правильная в Вахасе, на деле, ничем не лучше тех же самых однодневных пустышек. Красивая картинка, умелой постановки. На мне зарабатывают, и пока я смогу дать семье прибыль, обо мне помнят. Не уверена, что отец знает, какие цветы я люблю, а мама представляет, какой парфюм покупаю. Может, я сама в этом виновата, отгородившись ото всех, но терпеть, у меня не осталось сил. Слишком больно было смотреть на маму, и понимать, что она не моя.
