Я схватил ее крепко за лицо и буквально зарычал:
— Нет, я … что ты имеешь ввиду?
— Похер, закрой дверь.
Она сейчас серьезно? Медленно? У меня нет столько выдержки, я хочу чувствовать как трахаю ее, и как кончаю в нее, снова! Хочу ее киску, хочу ее соки, хочу ее всю, но я опять сказал совсем другое.
— Ладно.
— Все успокойтесь, Бекка, пусть она остается, она имеет полное право находиться с нами… — говорил Католик.
— Если она не уйдет, то я сама ее выкину из больницы… — все еще говорила Ребекка Католику, который, на мое удивление, вступился за меня.
— Распусти волосы, — велел я ей. Она так и сделала. — Сними с себя всю одежду.
Если бы мне не было все равно, что ее голый зад увидит кто-то еще, кроме меня, я бы порвал всю одежду на ней, и трахнул бы прямо сейчас, но никто не увидит эти прелести. Они только для меня. И эта женщина создана только для меня. Но сказал я другое.
— Что ты имеешь ввиду? — спросила я. Но он только пожал плечами и ничего не ответил. — Ты что-то знаешь? — он снова не ответил, — Джекс, прошу, скажи, чего мне ожидать?
— Бекка, тебе надо успокоится…
— Неа, — ответил Джекс.
Она медленно взялась за конец майки и начала поднимать ее вверх, потом сняла через голову и кинула мне в лицо. Моя проказница. Я всегда знал, что где-то глубоко она развратная девочка. Потом она подошла немного ближе, повернулась ко мне спиной, начала расстегивать джинсы, виляя бёдрами, и медленно стянула их с себя. На ней осталось только нижнее белье, которое я хочу разорвать.
Наконец, она защелкнула замок и начала медленно подходить ко мне.
— Простите, — сказала я, обращаясь к ним, — Я бы никогда этого не сделала, но ее по-другому не убедить, оставить меня в покое. А больше всего на свете, мне хочется быть рядом с ним, когда он проснется.
— Если бы он не хотел меня видеть, он бы не пришел ко мне. Значит я ему не безразлична, и поэтому я останусь. — спорила я
— Малыш, ты злишься?
Я чувствую, как тело Гибсона напрягается, он почти на грани, как и я. Толчок, еще один, я кончила и прикусила его плечо, что бы не закричать. Еще несколько сильных толчков и Гибсон тоже кончил. Я почувствовала, как теплая влага проникла в меня, а потом потихоньку начала стекать по стенкам моего влагалища наружу. Я слышала, как Гибсон старался отдышаться. Боже, это просто потрясающе. Столько эмоций, столько наслаждений, и я хочу большего. Я хочу большего с ним.
— И что случилось?
— О, а ты уверена? — с наигранной уверенностью спросила я. — Думаю, ты очень сильно ошибаешься потому, что если я попаду в тюрьму, я утащу Гибсона и половину членов клуба за собой. Я знаю все ваши проделки, я знаю про наркотики, я знаю про людей и оружие, я знаю все, Ребекка, я даже знаю, какой у тебя пистолет и где он лежит. Я знаю, когда ты заряжаешь его одной пулей. Я знаю все. — таким же тихим голосом ответила я ей. Потом достала из кармана телефон и протянула ей, — Вот, позвони и сообщи. Что такое Ребекка? Тебе стало страшно за сына? Или у тебя проснулась совесть? Может ты, наконец, поняла, что со мной шутки плохи? Или ты потеряла дар речи, потому что не ожидала, что Гибсон сам мне все расскажет, что Рэй доверит мне секреты Ангелов Ада? Не думала, что у нас все серьезно?
