Сказка о спящем красавце или Леськино счастье [СИ] (самиздат) | страница 9

Но князю за заботу кивнула даже, но на том доброта моя и закончилась. А как ей не закончиться, коли он, злыдень надоедный, моченьки не дает? И ведь не нахрапом, чтоб меня рассердить, а словом добрым. А как на такое дурно ответить? Только с глаз долой послать, да в сердцах плюнуть.

А началось-то всё по зиме еще. Как домой вернулась, так за мной прислужников отправил — на пир, стало быть, звать. Развернула я их, да назад в городище отправила. Так тут сам воевода явился. Этот запросто уходить не хотел. Будто дуб корнями в лесу моем врос и давай дубиной по деревьям бить, чтобы я, значится, появилась на озорника поглядеть. Пришла, а он на колени да лбом своим в снег уткнулся.

— Не уйду, — говорит, — матушка, пока в хоромы не вернешься.

— Чего пристал? — спрашиваю. — Нечего мне по пирам шастать, мне и в лесу хорошо, спокойно.

— И в хоромах спокойно будет, — не отстает Никуша. — Коль шума не хочешь, слова никто громко не произнесет.

— Что ж за пир, — спрашиваю, — коли на нем песен громких не поют, да смехом веселым стены не сотрясают?

— Как скажешь, голубушка, так и будет.

Махнула я на него рукой, да в чащобу пошла. А пень корявый не отстает, за мной тащится. Я уж и шишки на него осыпала, и снегом в лицо бросила, а он всё одно, как привязанный.

— Уйди, — говорю, — добром, а то ведь худо будет.

А он опять лбом своим дубовым в сугроб и оттуда жалится:

— Не могу я без тебя к князю вернуться. Ждет тебя соколик, благодарить хочет. А я ж тебя привел да целовать его заставил, вот мне и ответ держать.

Обернулась к нему, руки в бока уперла и спрашиваю:

— Что ж за добрый молодец, который спасибо устами чужими сказать хочет, да гостя желанного дожидается, сам не позвавши?

— Так ведь в первый раз почет оказать хотел, а в другой раз я идти упросился. Князь гордый — ты горячая, а мне за батюшку и пострадать нестрашно. Как хочешь, а без тебя назад не вернусь. И чего упрямишься? Не жениться же зазывает, только отблагодарить избавительницу. Посидишь за столом, в свою честь песни послушаешь, да с дарами богатыми домой поедешь, коль так захочется. — Я только отмахиваюсь, а он свое продолжает: — Одумайся, госпожа Лесовика, ведь не лапоть какой, сам князь к столу приглашает.

— Вот пень ты упрямый, — я руками всплеснула. — Не хочу я на пир, и даров не хочу. Мне того, что князю легче стало, достаточно. Ему хорошо, и мне ладно. И чего пристал, негодник? Я ведь и осерчать могу, мало не покажется. Да и что клещом вцепился? То целоваться заставляет, а опоить желает. Иди, сердешный, пока цел, а то ведь я тебя в самое городище вынесу.