— Наташа бы мне сказала. — По крайней мере, мне искренне хотелось в это верить.
Я набрал номер Санька, но тот уже не отвечал.
К Кириллу попасть я не успела. Мне позвонили из полиции и велели явиться к ним, ведь как подруга Наташи я могла знать что-то важное.
Выкинув сигарету, я поспешил уйти, так ничего не сказав в ответ. Как и все, я не любил критики. Ладно, пролистаю вновь материал, вдруг хотя бы найду что-нибудь, о чем можно отчитаться шефу.
— У них были финансовые сложности?
— И когда его возбудят?
О том, что дело все-таки возбудят, и им займется следователь из Следственного комитета, как и о предстоящей экспертизе замка, я предпочел сообщить Серикову тут же, в квартире: ни к чему были лишние слухи. Не знаю, обрадовался ли он, что больше ему не придется со мной встречаться, или еще больше испугался за жену: по его задумчиво-спокойному выражению лица никаких выводов я сделать не смог. Он лишь кивнул и попросил меня уйти.
Я поперхнулась кофе. Несколько светло-коричневых капель попали на белоснежную блузку, но меня это не волновало.
Впрочем, при всех странных обстоятельствах этого дела сложно было его не подозревать. Слишком много всего здесь было странного и запутанного. Совсем скоро, возможно, даже через несколько часов, это перестанет быть моей проблемой. Я искреннее жалел того несчастного следователя, которому достанется дело. А я уж лучше по куширям наркоманов ловить буду, и то спокойнее.
— Нет, — помотала головой я.
Наверно, мне стоило заподозрить неладное, когда я только услышала звонок, и на экране телефона высветилось имя Кирилла, мужа Наташи. До этого супруг лучшей подруги мне никогда не звонил.
— Итак, ваше решение, Олег? Больше звонков не будет. По крайней мере, таких.
В трубке я отчетливо слышал заливистый смех дочери и голос жены, приговаривающей «догоню, догоню, поймаю». Так близко. Очевидно, мой собеседник стоял от них неподалеку.
31 августа
Я чувствовал, что он ухмыляется там, на другой стороне связи. А сам судорожно думал, что делать.
Все было очевидно с самого начало. И, быть может, кто-то из нас и заметил бы это раньше, если бы я поменьше убеждал всех в причастности Серикова и твердил, что искать здесь нечего.
— Как?
— Я уже дома. Ее нет.
Дверь в квартиру взломали, а значит, все это время я действительно занимался ерундой вместо того, чтобы передать материал тому, кому следовало им заниматься. Я в неверии продолжал смотреть на фотографию, но злополучные царапины не желали исчезать.
