— Ее найдут, Наташ, — уверенно произнес он. — Ее все равно найдут. Ей не спрятаться от меня. И она это отлично знает. Глупая девчонка! Чего она добивается этими выходками?!
— Она сбежала, — сказал Вадим мертвым голосом, глядя в никуда.
— Что ты будешь делать?
Не выдержав, я решила набрать номер клиники.
— Мы оба здесь. Ты почему-то уехала из Сочи.
— Ты? У тебя разве есть дети, Наташ? — тихо спросил он, смотря прямо в глаза.
— Лучшим из мужчин. Оригинальным, умеющим слушать, поддержать. По крайней мере, я так считала.
— Идеальным?
— Просто все это… — Вадим закрыл лицо руками. — Все это слишком. Слишком мерзко.
Но когда открыла папку с документами, тут же перестала об этом думать, когда увидела первый лист. Я ведь совсем позабыла, что Марина обещала достать его. Но она даже не предупредила меня, не произнесла ни слова.
— Прости. Ты, наверное, хотела обо всем этом забыть?
— Это не мешает мне понять.
Вадим, уже приступивший к жаркому, ответил:
Вадиму позвонили, и он решил выйти, чтобы поговорить без лишних помех. Он отсутствовал каких-то пять минут. Когда он вернулся, на нем лица не было.
Руки предательски дрожали, а я продолжала смотреть в одну точку. Один лист, всего один лист стандартного размера с черным стандартным шрифтом. Один лист, который когда-то ознаменовал перемену всей моей жизни.
— Здравствуйте, к сожалению, Елена Анатольевна у нас больше не работает. Но могу записать вас к Боярышкиной. Она отличный специалист…
Я лишь помотала головой.
И это было правдой. Как говорится в одной старой поговорке, «все познается в сравнении»: после пережитого мне многое казалось мелочью. В том числе и официант в белоснежной рубашке с бабочкой и в брюках, окинувший меня удивленным взглядом, перед тем как принять заказ.
— Здравствуйте, можно записаться к Елене Анатольевне?
Что-то непонятное блеснуло в глазах у моего собеседника. Он положил свою руку поверх моей и спросил:
— Но все-таки стоило предупредить заранее.
— Объясни, почему все-таки здесь лучше? — в который раз за вечер спросила я. — Здесь же так холодно.
Анна Коротова
22 августа
* * *
Чего не сделаешь ради родного ребенка.
Надо было ехать быстрее, свернуть в проулок, я вполне мог успеть. Только бы не ошибиться в выборе.
Я едва удержалась от соблазна хмыкнуть. Ждал он, видите ли. Но от этого человека зависела жизнь моей подруги и ее ребенка, и я покорно села и протянула документы.
— Ушли гулять, — спокойно ответила я, не понимая, почему Кирилл беспокоится. В конце концов, чем еще Наташе заниматься в декретном отпуске?
