— Племянник.
— Эми, ты уже собрала данные по зелью от кашля? — с порога спросил он, видимо, ощутив царившее в воздухе напряжение.
Я приложила пальцы к своим припухшим губам, пытаясь восстановить дыхание, а также собрать осколки разбившегося вдребезги разума. Иначе мое состояние нельзя было назвать. Заблудшее чувство вины, а следом за ним и раскаяние все же настигли меня. Я ужасно сожалела о содеянном и понимала, что воспоминания об этом вечере еще не скоро сотрутся из моей памяти, но прошлого не изменишь.
Я опустила голову в надежде скрыть широкую улыбку, которая появилась при мысли об Обжорке. Енот, невзирая на запреты хозяина, чуть ли не каждую ночь пробирался в мою комнату. К сожалению, из нас троих он единственный оставался самим собой.
— Она не знала? — озадаченно посмотрела я на Винсента, черты лица которого сильно заострились.
— Так это те самые были… — еле слышно проговорила я, чувствуя, как стыдливый румянец опаляет щеки. Глава академии кивнул и снова пригубил из чашки. — Хорошо, что мы не столкнулись у вашего кабинета.
— Я не знаю, что мне делать, — глава академии нервно вышагивал по комнате из угла в угол.
Его фраза на мгновение повергла меня в шоковое состояние. Неужели Винсент намеревался избежать ответственности? Я была лучшего мнения о нем.
— Не знаю. Опять у какой-нибудь подруги отсиживается, — с тяжелым вздохом ответил Винсент и уставился в чашку.
— Опять воркуете, голубки? — раздался за моей спиной слащавый голос Аурелии. — Джордан, тебя срочно вызывает к себе твой отец.
И он исполнил желание. Очередной поцелуй заставил меня утратить связь с реальным миром. Твердая почва уходила из-под ног. Я не считала происходящее правильным, как и свое поведение, но не в силах была сопротивляться этому с ума сводящему порыву страсти. Только с ним мои мозги отключались, а тело сгорало от невиданной страсти.
Поскольку не в моих интересах было скрывать сейчас что-либо от Винсента, я без промедления кивнула. Его губы сжались в тонкую линию, а между бровей залегла вертикальная складка. Тяжело вздохнув, он перевел взгляд на чашку. Скорее всего, ректор не хотел, чтобы я увидела всю гремучую смесь эмоций, которая могла отразиться в его золотисто-карих глазах.
— Я не смогу одна присмотреть за малышом, — с полной уверенностью вымолвила я, и ректор замер с листком бумаги в руке.
— Издеваешься?
— Ингрэм доверяет тебе, — тут же вступилась она за парня.
Я почувствовала, как по щекам разливается румянец. Едва прошло смущение, горячо возразила:
