— Магистр Алазард, — обратился Винсент к некроманту, разрушая романтический момент.
— Я-то? — отозвалась я с усмешкой, однако она быстро сползла с моего лица.
Золото в глазах Винсента практически исчезло. Я чувствовала, как его злость медленно утихала, однако до конца так и не улеглась. “Но что я такого натворила?” — неустанно задавала себе вопрос.
Застигнутый врасплох Нетанель мгновенно вскочил и подошел к главе академии. Легкий румянец окрасил его щеки. Мне пришлось повернуть голову вполоборота, чтобы скрыть появившуюся на губах улыбку.
— Что за предложение? — пальцы вновь нещадно затеребили лежавшую на коленях шляпу. Его волнение передалось и мне.
Я благодарно кивнула, после чего Хелен пожелала спокойной ночи и покинула комнату. Оставшись одна, разделась, накинула халат и отправилась в душевую. Мне следовало о многом подумать, здраво оценить ситуацию, а горячие потоки воды были прекрасными помощниками в этом нелегком деле. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором появился образ Винсента. Проанализировав его поведение, я пришла к выводу, что столь неожиданная вспышка гнева была продиктована самой обычной ревностью. Данная черта в нем стала для меня приятным открытием. Довольный смешок тут же слетел с губ. Берта оказалась неправа: Винсент не потерял ко мне интереса, иначе не поступил бы подобным образом. Воспоминание о непозволительной мужской ласке пробудило в теле желание. Внизу живота вспыхнул огонь. И я боялась, что он перерастет в бушующее пламя, если ректор вновь позволит себе подобную вольность. Только теперь я поняла значение выражения о запретном плоде. Вкусив его однажды, будешь стремиться испытать еще хоть раз тот опьяняющий шквал эмоций. С каждым новым прикосновением Винсента или его страстным поцелуем безумно сладкий сок, подобно смертельному яду, все сильнее проникает в кровь, затуманивая разум. Сознание перестает быть тебе верным помощником.
— И чего он такой нервный? Вот Нетанель — само спокойствие, не то, что этот.
— Конечно. Иначе бы в воздухе витали пары алкоголя, ведь пунш был горячим.
Но даже широкие поля не спасали от ощущения наготы, которое переросло в наваждение. Главе академии каким-то образом удалось заставить меня устыдиться подобного одеяния.
— Конечно! И думаю, большие, — мне хотелось поддержать одногруппницу, укрепить ее веру в счастливое будущее.
— Чтобы продолжить и дальше веселиться? — хоть вопрос прозвучал без каких-либо намеков на злость, золото ярким огнем вспыхнуло в карих глазах ректора.
