— Хорошо, если ты со мной честна.
— Слушаю, — она была вся во внимании.
— Ты хоть понимаешь, что натворила? В каком свете себя выставила? Да что там себя! Про меня бы подумала! — она кипела от злости.
Эмилия
— Как так-то? — проворчал во мне недовольный алхимик. — Значит, придется еще и над длительностью воздействия поработать, — горько усмехнулась в ответ.
— Оставь затею со свиданиями, — вкрадчиво произнес я.
— Не выгонит. Два месяца на полигоне.
— Как он? — задала волнующий меня в первую очередь вопрос. Я не хотела причинять душевную боль Лоренсу и последние полчаса, проведенные в одиночестве, только и делала, что занималась самобичеванием.
— Лорд Эванс… — надломившимся голосом обратилась к Винсенту, прекрасно осознавая, что сейчас может произойти. Вот только боялась, что поцелуем на этот раз все может не закончиться. Таймер не сработает, ведь его и в помине не существовало в моей комнате. Остановить нас будет некому. Набрав побольше воздуха в легкие, продолжила: — Простите, пожалуйста. Обещаю, впредь такого не повторится, — я поразилась своей стойкости перед красотой и силой этого мужчины, хотя вынуждена была признать: с некоторых пор он стал волновать меня.
И кто меня дернул за язык? Следовало промолчать, тем не менее с моих губ сорвалась колкость:
— Может, у тебя найдется что-нибудь перекусить? — смущенно проговорила я после очередного возмущения пустого желудка.
— И не подумаю, — вдобавок сложила руки на груди. Я хотела сказать, что с минуты на минуту может появиться Винсент, и лучше мне его дождаться тут, но не успела.
— Винсент, прошу, прости меня, — взмолилась Аурелия, как только мы оказались в гостиной моего дома.
Если разум и пытался заявить, что все это не более, чем выдумки, тело не соглашалось с ним. Оно мечтало вновь оказаться в крепких объятиях ректора и пройти через ураган чувств, которые он мог подарить. Как выяснилось, под маской отчужденности и холодности скрывался пылкий и способный на безрассудные поступки мужчина. С одной стороны это удивляло, с другой — волновало.
— Я так старалась тебе угодить, — тетушка не обращала никакого внимания на мои высказывания.
«Только бы не печеньки! Только бы не печеньки!» — вторила про себя, держа при этом кулачки на удачу. Благо самое страшное, отчисление, не светило.
— За ножовкой по дереву пришла? Так у меня ее нет, — я театрально развела руки в стороны.
— А обо мне кто-нибудь из вас подумал? — повысила я голос. Ее следовало немедленно осадить.
