— Мной? — изумленно воскликнула я, ткнув себя пальцем в грудь.
— Внебрачный сын? — перебила Берта мой рассказ.
Когда я в очередной раз уложила Грегори спать, на улице было уже темно. Сделав барьер из покрывала, прилегла с ним рядом и, сама того не замечая, задремала. Я проснулась от ощущения, что меня кто-то легонько поглаживает по голове. Нехотя открыв глаза, увидела сидящего на краю кровати Винсента. На его губах блуждала едва заметная улыбка. Он убрал руку с моего лба, как только заметил, что я проснулась. Мы неотрывно смотрели друг на друга и вели безмолвный разговор. Без понятия, что на него нашло, но внезапно ректор вновь протянул руку, прикоснулся к моей щеке костяшками пальцев и нежно ее погладил. От невинной на первый взгляд ласки по телу прошлась приятная дрожь.
— Нет. Откуда? — выдавила из себя улыбку и резко сменила тему: — Кушать хочешь?
Лукас-младший едва ощутимо прикоснулся губами к моей щеке в дружеском поцелуе, после чего я направилась в общежитие. Несомненно, предложение было заманчивым, но принимать его, не узнав всех тонкостей и не посоветовавшись с кем-нибудь более компетентным, я не собиралась. Имелся лишь один человек, которому могла довериться в столь важном вопросе — Винсент. И завтра я намеревалась нанести ему визит, невзирая на все трудности между нами и его просьбу.
— Разрешение на собственную практику.
Тетушка впилась в меня пронзительным взглядом, явно собираясь вывести на чистую воду. Спасение, о котором я молилась про себя, пришло неожиданно — в лице вернувшегося Джордана.
— Тоже все замечательно.
— Нет, — интенсивно замотал он головой. — Аника очень сильная. Даже мне есть чему у нее поучиться.
Поскольку от волнения я не могла выдавить из себя ни звука, лишь кивнула. Он разомкнул наши пальцы и поднялся из-за стола. Мне стоило немалых усилий последовать примеру ректора. Я смотрела себе под ноги, не решаясь взглянуть на него.
— Эми, ты все же подумай над моим предложением, — целитель вновь поднял тревожившую мое сердце тему.
— Позлится недельку и успокоится, а потом заживете мирно и счастливо. Зелье готово?
Вот только отчего-то Винсенту я верила больше, чем собственной тетушке, уже не раз предавшей наши родственные связи. Или что-то изменилось с той поры?
— А если яд непростой? — мужчина понизил голос до таинственного шепота.
— Я должен немедленно уйти, иначе ничем хорошим это не закончится, — сиплым голосом вымолвил ректор, еще не в силах расстаться со мной.
