— Не скули, сука. Тебе же нравится по-жёсткому. Нравится, когда тебя трахают, как шалаву!
Сильные пальцы жёстко и грубо дёрнули ткань трусиков, разрывая их.
— Давай, сука, подмахни мне! Как раньше? Нет? Не хочешь? Нашла кого-то посостоятельнее или просто надоело вертеться на одном хуе?
Где-то далеко и едва слышно бился звонок тревоги. Он сигнализировал — сейчас произойдёт что-то непоправимое и страшное. Разум бился в тесной клетке тела, напоминающего безвольное желе.
Я почти ничего не чувствовала. Только режущее прикосновение между ног. Обжигающе и остро. Внутрь.
Меня пронзило насквозь резко вспыхнувшей болью. Нарастающая амплитуда толчков выводила на новый уровень агонии и мучительных спазмов.
Я царапала его руку ногтями и пыталась укусить, но не получалось. Мужчина окончательно овладел мной и двигался бездумно быстро.
Непонятно, кого он не щадил больше: меня или себя.
С каждым резким и болезненным толчком он старался выжать из себя больше яда, выплеснуть кислоту, разъедающую нутро, избавиться…
Может быть, ему это и удавалось, судя по выражению на лице.
Но чем легче становится ему, тем гаже я себя чувствовала.
Он перекачивал скверну ярости из своего тела в моё. Выплёскивал грязь из себя, щедро накачивая меня ею.
В какой-то момент даже его сильные и резкие взмахи бёдер перестали приносить боль.
Это просто трение, которое закончится рано или поздно.
Оно закончилось, как только он выстрелил спермой внутрь меня. Глубоко засадил, пронзая, будто насквозь.
Кончив, мужчина навалился на меня. Водил губами по лицу, что-то бормотал и смеялся, пьяный донельзя.
Я дрожала и глотала слёзы вместе с истерикой, расплёскивающейся где-то внутри.
Я словно была заперта в камере со звукоизоляцией, стены моего опьянения не пропускали эмоции.
Внутри бушевал ураган из паники, боли и ужаса, а наружу дрожью и всхлипываниями выплёскивалась лишь крохотная толика.
Мужчина приподнялся, повёл из стороны в сторону головой и потянулся к спиртному. Он щедро плеснул спиртного в бокал и опустошил одним махом.
Ему явно не стоило пить. Но он глотал спиртное, как путник, проведший год в пустыне, гложет воду. Я попыталась встать. Он опрокинул меня обратно на диван.
Наклонился, пытаясь поцеловать мои губы. Но вместо этого лишь кусал губы и пошло долбился языком, вновь двигая бёдрами.
— Какая ты сегодня деревянная, Ми-и-и-ила…
Он перевернул на живот. Его твёрдый член скользнул по складкам и вонзился сзади. Там было всё мокро и липко. От спермы и вероятно, от крови. Но мужчина растолковал это иначе. Он подумал, что я возбудилась.
