* * *
«Кровь высшей расы дает преимущественные силы тому, кому она будет дарована. И излечится слепой, и заговорит немой, а смерть пройдет мимо умирающего, так написано на одной из фресок в храме Поднебесного. И очень долгое время драконы не могли понять смысл этих слов, живя по своим законам и традициям. Но однажды тонкая материя мира стала рваться, и сквозь пески времени стали приходить чужие, не обладающие магией и не имеющие второй сущности, но принесшие с собой перемены… И больше никогда Дархет не был прежним. Сиятельного Костаса пленила зеленоглазая чужая, покорила его душу и украла сердце. И величественный дракон склонился у ног чужой и вручил ей свою судьбу. Забыв о традициях, он разделил с ней дорогу в небе и поделился своей кровью, тем самым сделав ее частью этого мира… Но нет для дракона большего счастья, чем встать на крыло рядом с любимой и станцевать с ней в небе, и об этом милости просил Костас Поднебесного, вознося дары к алтарю…»
Разговор мужчин напоминал игру в пинг-понг. Каждый кидал свой вопрос и тут же отбивался очередным вопросом, и очень быстро разговор зашел в тупик. Мужчины сверлили друг друга взглядами и упорно продолжали ждать ответы на свои вопросы. В конце концов, Торин видя безнадежность ситуации предложил:
— Вы ничего не знаете о ней, но, тем не менее, почему-то вздумали решать что-то в ее жизни, — мужчина с грустью улыбнулся. — Я люблю Дашу, и чтобы сейчас вы мне сказали, я не откажусь от нее. Поэтому, позвольте, вашей дочери самой сделать выбор.
— Дракон, а дракон, мы вроде теперь, как единое целое… Может, отзовешься? Мне нужна твоя помощь, очень нужна!
— С ней все в порядке, — ответил Торин, и догадываясь, о чем его еще могут спросить, пояснил. — Она сейчас спит. Огонь ее не задел, но все равно для восстановления потребуется время.
Дракон усмехнулся и удивленно приподнял брови. Окинув мужчину взглядом и внимательно рассматривая цепь на его ноге, ехидно спросил:
Торин, бросив на него гневный взгляд, и в ярости покинул комнату. Мужчину разрывало чувство слепой ненависти, и сейчас ему хотелось одного — наказать того, кто посмел причинить боль его ребенку. И в данную минуту было совсем неважно, что обидчики находятся в другом мире. Дракон желал мести, и мужчине с каждой минутой все труднее было сдерживать своего зверя. Андрей был единственным представителем того мира, именно поэтому он предпочел прервать разговор, опасаясь, что может навредить полукровке. Мужчина спешно вышел из дворца, и на ходу обернувшись в прекрасного сверкающего белоснежного дракона, взмыл в небо. Ему нужно было время, чтобы успокоить зверя и обдумать, как быть дальше.
