– Да… Хотя нет… Ладно… Приведи его.
– Ты решила открыться?
– А… – махнула рукой Эльма. – Мне надоела эта глупая игра.
– Может вашу… встречу… обставить как-нибудь поторжественней?
– Да ладно… Пусть будет, как будет.
Лайта вышла в коридор, ведущий к комнате пленника, и отодвинула засов на двери. Рейнольд стоял на пороге, взъерошенный, встревоженный, но решительно настроенный.
– Чего тебе? – грубо спросила виолка.
– Я хочу видеть госпожу Эльму!
– Не самое лучшее время… Она устала – бой был нелёгким. К тому же, она ранена. Ты не мог бы потерпеть со своим делом до более удобного момента?
– Ранена? – Рейнольд немного смутился.
– Да. К тому же она ещё не оправилась от раны на бедре, так что сегодня ей было тяжелее вдвойне.
– На бедре? – Рейнольд ещё больше смутился и с подозрением взглянул на девушку. – На левом бедре, вот тут? – показал на себе.
– Да! Кому же ещё об этом знать, как не тебе, проказник! – не удержалась от насмешки Лайта. Отступив в сторону, широко распахнула дверь. – Ну что ж, иди… Пришло время истины.
Растерянный мужчина, в голове которого теснились тысячи сумбурных мыслей, медленно зашагал по коридору в знакомом направлении. Вот и широко распахнутая дверь. Ступив в неё, он оказался в большой комнате, освещаемой четырьмя высокими – от пола до потолка – окнами, и заставленную разными по величине сундуками. В одном из многочисленных изящных и удобных кресел сидела одетая в чёрный бархатный костюм стройная девушка, устало вытянув ноги и откинув на спинку темноволосую голову. Руки с длинными сильными пальцами покоились на подлокотниках, глаза были закрыты, словно она спала. Рейнольд сразу узнал эти милые восхитительные черты, эти тёмные блестящие волосы и две крошечные родинки в уголке левого глаза.
– Кайна? – неуверенно произнёс он, не веря и страшась зародившейся догадки.
– На колени перед своей госпожой, раб! – строго произнесла Лайта, толкая мужчину в спину. Но он даже не шелохнулся, застыв в изумлении.
Эльма открыла глаза и устало произнесла:
– Оставь, Лайта… Ступай к себе, нам надо побыть наедине.
– Слушаюсь, миледи, – почтительно ответила девушка, пряча улыбку, и вышла из комнаты.
– Значит, Кайна… это вы? Вы – госпожа Эльма? – всё ещё не веря своим глазам, спросил Рейнольд.
– Да, это я… Кайна и Эльма в одном лице.
– Но… Зачем? Почему? – в голосе мужчины зазвучали обида и ярость. – Значит, всё это время вы играли со мной, как кошка с мышью, в душе насмехаясь над глупым пленником… Играли моей любовью, моими искренними чувствами к… вам, к… девушке, которую я считал такой же несчастной рабыней, как и сам… Я был просто игрушкой в ваших руках, как тряпичная кукла! Вы играли мной, как избалованная маленькая девочка, жестокая и бессердечная!
