Эльма подала знак, и рабыня, стоявшая позади кресла, приблизилась. В руках она держала поднос, накрытый ярким шёлковым платком. Эльма сдёрнула покрывало и взяла в руки два рабских ошейника. Один бронзовый – предназначался для простых рабочих рабов. Другой серебряный, украшенный драгоценными камнями и красивой чеканкой. Такие носили «домашние любимцы» – приближённые к господам рабы и рабыни: певицы и танцовщицы, наложники и наложницы.
– Вот два шейных украшения, – произнесла Эльма, показывая их Брайту. – Ты знаешь, что они означают. Вопрос: какой из двух ты выбираешь?
Брайт, склонив голову на плечо, посмотрел сначала на один ошейник, затем взглянул на другой, и перевёл взгляд на лицо госпожи.
– Я вам нравлюсь, сударыня? – неожиданно спросил он. Эльма не ответила, продолжая выжидающе смотреть на мужчину. – В прошлом я содержал одну даму, когда дела мои были на подъёме, – продолжал Брайт. – Не думал, что подобное может произойти и со мной…
Эльма восприняла его слова, как выбор, и приказала:
– Подойди и опустись на колени.
Брайт повиновался, и Эльма застегнула на его шее серебряный ошейник.
– Отныне ты мой наложник, Брайт, – произнесла. – Ты не имеешь права спать ни с одной женщиной, кроме меня. А если нарушишь мой приказ, я поступлю с тобой согласно твоему проступку.
– Надолго ли мне оказана эта честь?
– Зависит от старания.
– А когда я вам надоем, что вы со мной сделаете?
– Отправлю на другие работы.
– А если я смогу угодить вам, могу ли я надеяться на свободу?
Эльма усмехнулась.
– Да, можешь. Я ценю смелость, верность и ум… Делай выводы.
– Благодарю за подсказку, госпожа, – склонил голову раб.
Эльма подала знак стоявшей в отдалении рабыне.
– Отведи новичка к сенешалю. Пусть его приведут в надлежащий статусу вид и поселят в одной из комнат моих апартаментов.
Новость о красавчике-наложнике мигом распространилась по замку и окрестностям. Все удивлялись беспечности и легкомыслию госпожи Эльмы, ведь, несмотря на то, что Глай назвал её дочерью, мало кто верил в их «родственные» отношения, подозревая, что чужеземка вскружила голову капитана женскими чарами и прекрасным телом. «Посмотрим, что скажет Глай, когда вернётся из похода» – стало эпилогом всех разговоров и пересудов.
То же самое сказала и Лайта, узнав о назначении пленника-блондина.
– А что Глай? – пожала плечами Эльма. – Я ему не жена, не любовница… Я не нарушаю клятву верности, заведя себе мужчину. А только она связывает нас, ничего более.
