— Насколько премьер-министр готов идти до конца?
— Поторопи их.
— Густав, не будь ребёнком. Эсминцы, самолёты, танки. Как там говорил маршал Тривульцио — "Для войны нужны только три вещи — деньги, деньги и деньги", так вот, эти вещи у нас и закончились. А ты говоришь "скупердяйничать". Как подумаю, что ты так легко отдал сотню танков: 35 французских и почти 70 немецких из трофейных двух батальонов, так сразу хочется вернуться к скандалу с которого начался наш разговор. Ладно, теперь уже поздно, наши шведские братья хотя бы оценили твой широкий жест?
— Точно так, надёжно не сможем, а если в Киркинесе появится полный ягд гешвадер, или хотя бы пара групп, то вообще не сможем, нас выбьют за неделю.
— А как ты решил их использовать? Структура ведь сильно отличается от нашей.
— Все что позволяют наши скудные ресурсы: снимаю с охраны побережья Финского Залива 9-ю пехотную дивизию…
— Это ты молодец, все правильно. Вайно Вальве (ком флота) говорил, что идёт смена морской авиации?
— Идёт, но по типам с англичанами до сих пор не договорились, их представитель уже две недели в Хельсинки, а документы ещё не представлены. Там по плану около сотни машин.
— Мой Фюрер, там у них не менее трёх авианосцев, сил расположенных в Нарвике не хватит, нужно перебрасывать группы из Дании и Банака.
— Моряки чем-то помочь могут?
В октябре 41-го года, генерал-лейтенант Леннарт Эш не только интернировал Горно-пехотный корпус "Норвегия", но и "спрямил" Норвежско-Финскую границу. Воспользовавшись растерянностью германского командования он выдвинул саамские патрули к Яр-Фьорду и явочным порядком захватил единственный крохотный посёлок и якорную стоянку Ланабукт. От фьорда вдоль речушки Ботнелва к озеру Ботнватнет и далее вдоль той же речки к озеру Ланваттн, выйдя снова к финской территории. Делал он это не руководствуясь какими-то стратегическими соображениями, а из-за того, что ему элементарно не хватало войск прикрыть извилистую границу. Когда в начале ноября пришли строительные батальоны, они тоже не стали пристально разглядывать карту, а просто приступили к работам, дотянув линию заграждений до озера Контиоярви. В январе немецкие офицеры во время рекогносцирования долго не могли понять, почему на картах значится Норвежская территория, а на местности стоят полосатые столбы с крохотными часовыми ни по немецки, ни по фински не понимающими. В феврале поступил запрос МИДа Германского Рейха, Финский МИД изумлённо развёл руками и вытащил затертую карту тысяча семьсот какого-то года, началась оживленная переписка, а трудолюбивые солдаты рабочих и дорожных батальонов упорно долбили ломами вечную мерзлоту. Такова незатейливая история оборонительной "Линии Похъёла", 5/6 которой прошла вдоль водных рубежей. В марте, когда Маннергейм инспектировал войска в Лапландии и услышал эту историю, то долго смеялся, поглядывая на северо-запад. Теперь без тяжёлой артиллерии и большой крови к Петсамо не выйти и никелевые рудники с обогатительным комбинатом не захватить. А в это время в самом Петсамо и Лиинахамари, где были основные причалы, творился сущий "Содом с Гоморрой", прибыл "Нейтральный конвой".
