— НЕТ! — с громким стуком я ставлю на стол бокал, расплескав вокруг его содержимое. — Я хочу знать, зачем вы добавили эликсир подчинения в мой бокал?
Вскоре перед нами встали высокие стены замка, где расположил свою резиденцию местный Правитель, дядя нашего Йорика.
— Лучше бы ты попросила ее исцелить меня от проклятия! — фыркнул Йорик.
Вчетвером, Мишка — это все-таки защитник и еще какой!
Я беру бокал и прикасаюсь губами к его краю, собираясь сделать долгий, но мелкий глоток, делая вид, что наслаждаясь и взвесив тем временем все «за» и «против».
— Конечно не улавливаешь, ведь ты еще так молода. Когда мы будем готовы захватить власть, поднятые зомби внезапно нападут на живых горожан, вызвав волну паники и недовольства. И тут придем мы, как освободители. Имея полученные от пленного некроманта нити управления, мы в мгновение ока упокоим всех мертвецов. после чего, ан волне благодарности народа, займем место Правителя, которого предадим суду народа.
Ты меня начинаешь утомлять… Хорошо, задай свой вопрос, я слушаю тебя.
Да, Вожак, слушаю тебя.
Все ближе мы к дворцу, и все сильнее и сильнее чувство беспокойства, растущее в моей груди. Что-то здесь не так… Слишком уж фальшиво радуются люди на улицах и слишком уж все правильно.
Радостно-злорадное выражение на лице у Йорика, недоуменное у Прошки, испуганное у Лары и отголосок затухающего — «Прощай, сестрица…»
Ну, что ж, дочь моя, поздравляю! Ты прошла первое испытание и доказала, что для тебя личная выгодна не так важна, как твое призвание — исцелять и спасать. Слушай же и внемли второму условию: с этого момента ты не должна наносить вред любому живому существу, ни при каких условиях! Даже если оно будет нападать на тебя! И второе, ты должна исцелить или вылечить ровно одну тысячу живых существ, вне зависимости от того, как они к тебе относятся. Безвозмездно!
— Ай, какая карошая ужина сама пришла в наш стойбищ! Смотри, одина челавека даже уже привязана! Эй ты, ушастая, мы тибя не тронем! Атдавай нам абаих чилавекаф и могишь ити дальши!
Томные придворные дамы, в пышных, но абсолютно безвкусно составленных с точки зрения эльфийки, вечерних туалетах, напыщенные щеголи, словно петухи, вышагивающие на своих, обтянутых блестящими узкими штанами, ногах. Шут, который демонстративно упал прямо нам под ноги, кривляясь и паясничая, сделал вид, что просто был ослеплен моей красотой.
Удар Прошки, нанесенный чуть раньше моего, снял довольно много здоровья Анджубойскому, выведя его показатель в красную зону.
